Между небом и асфальтом - Михаил Бледнов

Скачать книгу

актуально-метко: центральное пиздо-хранилище. Я думаю такой архив мохнатых сейвоф есть в любом городе. Допив литряк и вооружившись необходимым антуражем, мы выдвинулись искать «ай лавью». «Мамы, папы, прячьте девок, мы идем любовь искать». Не слабо прикольный у Мухи был «кемель». На бок восьмиклинка, как Гаврош, и папироска, шел целенаправленно, как в бой. Ох, я и не завидовал мамзели, которая под Мишаню угодит. Всю злость сольет и еще в довесок елдой по лбу настучит. «Хорошо, – думал я тогда, – финку у него отнял. Мало ли в городе кипиша. Каждый второй норовит выдать туза за фигуру, а кто понты любит? Из наших – никто и сам не садит».

      Муха мог пойти на обострение, а надо оно? По любому – нет. Мы как доги мраморные на случку идем, друг за другом косяком. Лица мандариновые, батареи кипят, шляпы дымятся… «Мамы, папы, прячьте девок…». Да какие в же… мамы, они в общаге, колхозницы. Ну, жизнь, только держись. Вот Егор на киче – это жопа, но об этом с утра, а теперь по мохнаткам ударим передовицей.

      Утро в России вечно похмельное, наверное, даже для тех, кто не употребляет алкоголь. Я всегда знал, что миксовать синьку с другой синькой – это кикоз. Знал… ну, и что! Ничего не помню, точнее, слабо что.

      Проснулся от жуткого сушняка, язык намертво присох к небу, попробовал пошевелиться, не срослось. Руки, как вата, наверное, я Гулливер и меня опутали мерзопакостные тоталитарные лилипуты. Вот дерьмо. Постарался осемелироваться в пространстве, глаза плохо слушались, скрипели, словно, из глазниц тоже откачали всю влагу. Это они, засранцы, карлики. В носу застыли непроходимые сталактиты, и чертовски больно резали внутренние стенки ноздрей. Попытался что-то ляпнуть, да вовремя спохватился, язык-то присох. Получилось как у Герасима. От этого посталкогольного мычания зашевелилось что-то справа. Я выдернул из носа неровный, как 18 турецких сабель, сталогмит или сталактит и, прилепив его куда-то под матрац, все же превозмог себя и повернул голову вправо. Моя несчастная голова напоминала мне колодезный чугунный люк. То, что я разглядел песочными глазами, никак не могло скрасить это поганое утро. В раскодированную ноздрю ударила стойкая струя шанхайского букета. Симбиоз неподмытых гениталий (прелая селедка) и ужасно стойкий, как французский афтошейв, миазм подмышкового пота. «О! Бля», – Герасим заговорил.

      Я тут же подпрыгнул, оторвав свое тело от нечистого одра. Сокраментной фразы не изреклось, но глаза захлопали влагой. «Неужели я ее… того, и без гандонов, наверное?» Мне вдруг стало невыносимо жаль себя, а еще… еще стыдно перед Ленкой. Я живо вспомнил Мухин любовный рецидив с летальным исходом, и у меня зачесалось сердце.

      Наспех натягивая свои доспехи, я то и дело представлял, как захожу к ней домой, к моей Ленке, захожу тихо без стука, а она исполняет бардельеро с одногруппником. Во мразь, пошинкую обоих. Я гнал от себя эту паранойю, но она почему-то не собиралась уходить.

      Совершив несколько затяжных глотков из носика алюминиевого чайника, я, протря свои «караулки» (глаза), юзанул

Скачать книгу