LITMIR.BIZ

      Через два года Денис заедет к другу и застанет его в саду подрезающим мощные побеги можжевельника.

      – Слушай, у тебя тут действительно пахнет, будто в дремучем лесу. Сразу вспомнилось, как в детстве мы забредали на дальние поляны.

      – Ты знаешь, – улыбнется в ответ Андрей, – иногда остановлюсь, засмотрюсь на какое-нибудь растение и спохватываюсь: чего ж я стою, дел-то сколько! А сегодня вдруг подумалось: да есть ли на свете дела, которые важнее, чем любование миром, в котором мы живем? Помнишь, я говорил о том, для чего нас создал Господь?

      – Что мы – его инструменты?

      – Да. И вот я думаю: есть еще одна причина.

      – Какая?

      – Бог ведь создал нас по своему образу и подобию, так?

      – Так.

      – Значит, он должен быть очень похож на нас. Не только внешне.

      – Бог? Ну, наверное.

      – И вот представь. Создал ты мир. Причем видишь, что классно получилось, интересно, дух захватывает.

      – Ну.

      – Какие чувства ты испытаешь? Радостно тебе будет на все это смотреть, если ты совсем один, если поделиться этой радостью не с кем?

      – Нет, если совсем не с кем, тогда это неинтересно.

      – Ну, так вот и Богу было неинтересно. Он создал нас, потому что ему хотелось разделить с кем-то ту радость, которую он испытал, когда сотворил мир и увидел, что это – хорошо.

      Глава вторая. ЗЕРНОВАЯ БИРЖА. НЕПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА

      В канун миллениума урожай зерновых выдался на славу. Причем фермеры убрали его слаженно и в кратчайшие сроки, так что даже пошедшие дожди не смогли помешать. Дядя Андрея, который как раз только что вышел на пенсию после долгих лет на партийной работе, недовольно бурчал по этому поводу:

      – Это разве уборочная страда? Вот раньше было – сорок дней вынь, да положь! Не смыкая очей! Вот это битва за урожай! А теперь – девять дней, и все убрали. Несолидно.

      – Так собрали же больше, чем в прежние времена! Ведь, чем быстрее уборка – тем целее урожай! – попытался возразить Андрей.

      – Не-со-лид-но, – весомо аргументировал дядя.