LITMIR.BIZ

      Айк. Прекратите на меня так смотреть.

      Ингрид. Как?

      Айк. Так… (Подбирая слова.) Словно сегодня тридцатилетний юбилей нашей совместной жизни.

      Манн (улыбаясь). Ты поэтому так резко проснулся, словно от кошмара?

      Айк (продолжая так же серьёзно). Вас же просто интригует ситуация, в которой вы оказались, и вы пока не знаете, что с этим делать. Состояние эйфории. Конкретно я вас не интригую, только то, что я знаю что-то, что никто другой из вашего окружения о вас не знает. Из-за чего у вас возникает ощущение, что в этих отношениях вы можете быть максимально открытыми.

      Манн. Я ещё в пьесе почувствовал эту тему. Почему ты считаешь, что не интересен?

      Айк. Не понял.

      Манн. Почему он в итоге называет себя третьим лишним в этих отношениях? Разве ты не пытался создать самодостаточный треугольник, некую устойчивую систему взаимоотношений? Или он пытался через эти отношения максимально подчеркнуть для себя же свою инородность? В этом участь каждого творца: чтобы создавать, нужно быть всегда вне, незаметным, бесформенным, только пропускать через себя, но не соотносить с собой?

      Айк. Я подумаю об этом, когда окончательно проснусь. Что тебя так возмутило?

      Манн. Твоя изначальная установка. Словно, когда люди говорят с тобой, это никогда не относится к тебе, это только про них… То есть, говоря с тобой, находясь с тобой, они словно тебя не видят, и ты тем самым заранее обвиняешь их в неискренности.

      Айк. Я знаю, что ты искренен со мной. Но это не значит, что ты осознаешь суть того, что чувствуешь сейчас.

      Манн. …Да, ты прав.

      Айк. Я говорю это не для того, чтобы быть правым. А чтобы вы хотя бы немного были уверены в том, куда всё это летит с бешеной скоростью.

      Ингрид. Ну теперь я точно не смогу приступить к работе, если мы не выпьем вина за наш тридцатилетний юбилей!