Дрёма - Игорь Васильевич Горев

Скачать книгу

ещё раз хмуро оглядел ровные ряды сидящих офицеров и остановился на затылке стоящего перед ним щуплого старшего лейтенанта. Он не знал, как ему относится к этому бунтарю. В душе он хотел послать его ко всем чертям. Обозвать подонком, объявить сумасшедшим. Выпороть его по-отцовски, скорее, для острастки и направить куда следует: пускай доктора расхлёбывают, псих он или симулянт, каких свет не видывал. Им же нужно свой хлеб как-то оправдывать.

      Ничто в старлее не выдавало волнения, будто всё происходящее его не касалось. Взгляд миролюбиво смотрел куда-то вдаль, сквозь стену палатки. А когда обращался к людям, то словно хотел произнести: что ж вы со мной делаете. Многих это спокойствие раздражало. Полковник не преминул заметить, дай им волю – измордуют. Что же, я предоставлю вам право решать, – злорадно подумал полковник, – с меня хватит – расхлёбывайте сами.

      Перед этим полковник сам лично, без свидетелей, допрашивал «бунтаря». Какой же он сумасшедший – нормально соображающий, адекватный человек. Беззлобный, открытый, такой не станет таиться в тёмной подворотне, дрожа от предвкушения и переполняющих его страстей. Смотрит прямо, отвечает чётко, как человек с выстраданным мировоззрением. Я бы пошёл с таким в разведку, кроме одного но: «Я не буду исполнять приказ убивать людей. И тем более не буду приказывать другим». И это «но» в условиях войны… А будь она трижды проклята эта война! И что я делаю здесь и все эти люди… Так, стоп, Виктор Фёдорович, это точно какой-то массовый психоз. Выходит там «наверху» правы с этим своим «алягером». Шутники, мать их так! Ну чего тут сложного?! Вчера ты, не задумываясь особенно, подписывал сотни подобных дел.

      Сотни, и одно. Это.

      Те сотни дел, там всё понятно: где трусость, где подлость, где расчётливый хитрый враг, где низость и ничтожество. Полковник не испытывал угрызений совести, он исполнял приказы и действовал в соответствии с должностными обязанностями, инструкциями и, если хотите, долгом. Слово патриотизм и звучание «славянки» вызывали в душе Виктора Федоровича живой трепет. И было ещё что-то, что давало ему право уверенно подписывать дела и приказы – положение. Этакий страусиный закон, взлелеянный самой системой: я выше и значит я прав – заклюю или признай моё законное право.

      С этим худосочным старшим лейтенантом всё наоборот, всё шиворот-навыворот. Из его уст «Я отказываюсь убивать» звучит, не как мнение, и не как обыкновенная звуковая волна – физика на уровне средней школы. Так говорят сильные мира сего, люди, обладающие реальной властью. Они не сомневаются: каждое их слово – закон, обязательный к исполнению. Всеми! И для себя исключения они тоже не делают. О таких, пускай он будет трижды тиран, говорят с уважением и пониманием: «Так надо – люди лукавы и лицемерны». Этот старший лейтенант, конечно же гвоздь, но не тот о котором говорят: «Гвоздь в заднице», – он тот гвоздь, на который вешают потом святую реликвию на стену.

      – Я убью. Вы убьёте. Нас убьют… И что, воцарится мир в душах людей? В душах убийц? Какую бы благородную цель они не преследовали при

Скачать книгу