LITMIR.BIZ

Скачать книгу

резак, а добрая казачья сабля. Григорий успел зацепить глазом открытый в испуге рот священника, его недоуменный взмах руками. Отец Димитрий пошатнулся на камнях, чуть не упал, неловкий и непривычный к ретивому, мужскому.

      Григорий не понял, что его толкнуло к тощему Пугасу; что-то помимо его равнодушной, готовой к прыжку с обрыва воли заставило выбить нож из хлипких пальцев, точно жизнь священника была ценна.

      Вор разразился страшными ругательствами, призывая на голову Григория злых чертовок и водяниц[11]. А к ним уже бежали озлобленные казаки, и Григорий пожалел, что не сиганул в холодную реку.

      Толстый, нелепый Хлудень прыгнул, его мягкая плоть ударилась о камни и напоила кровью чертовок, о коих говорил он недавно.

      Десятник пьяно пучил глаза, сплевывал тягучую слюну и на вопрос казаков: «Чего, вытаскивать его придется?» – только махнул рукой.

* * *

      Григорий лежал на животе, давил постыдные стоны, костерил проклятущую судьбу. Сколько думал о побеге, сколько представлял, как вернется… Шайтан ухмыльнулся и превратил побег в свою забаву: поиграл с ворами да бросил их.

      Но жаловаться грех, отделался легко.

      Отец Димитрий устроил крик на весь острог, требовал у десятника пощады для «заблудшего Гриньки, что пошел вслед за разбойниками. Господь наш помиловал разбойника, и грехи его были забыты»[12]. Втор Меченый еще громче отвечал отцу Димитрию, что ему далеко до милостивого Спасителя, воры совершили побег, за то должны быть наказаны по всей строгости. Ежели весть о том дойдет до Тобольска и тем более до Москвы, ему несдобровать.

      Казаки предлагали сотворить с беглецами всякое: камнями ноги раздробить или связать да оставить для зверья. А священник упорно напоминал про нужного в острожном хозяйстве кузнеца, который обучит новых людишек своему мастерству.

      Убедил.

      Пять ударов плетью для Григория.

      Тридцать ударов для Пугаса, что посмел с ножом кинуться на пастыря: теперь десятник высоко оценил жизнь отца Димитрия. В благодарность за чуткое ухо, что не пропустило побег.

      Отец Димитрий принес травы, велел выжимать сок и накладывать их на кровавые лохмотья, терпеть их едкость и боль. Раны на спине Григория затянулись за две седмицы. Пугас пролежал в беспамятстве до первого снега, думали, не жилец, однако ж и он очухался стараниями незлопамятного пастыря.

      3. Бессилен

      Весна не спешила в Обдорск: на Вознесение Господне[13] с неба падала белая крупа, засыпая темные проталины и зеленые пятачки мха. Сразу после службы казаки вышли из церкви. Они ругались, требовали тепла для застывших задов, а отец Димитрий увещевал их не сквернословить возле Божьего дома.

      Григорий только хмыкал, слушая его громкий размеренный голос, сметал пыль с аналоя, счищал копоть с жирника, заведенного по инородческому обыкновению: свечей на севере не водилось.

      Отец Димитрий вернулся в храм. Григорий притушил ухмылку, но пастырь, как всегда внимательный к мелочам,

Скачать книгу