Скачать книгу

Вернее, даже не делала, потому что тут же приняла для себя новые правила: если никто пока не должен знать о том, что я хожу, то нельзя рисковать. Быть пойманной на месте преступления – гораздо хуже, чем лукавить о своём состоянии. Так я решила, и далее следовала только им.

      Позже к этому списку правил добавились:

      «Если ты не рассказываешь никому, то никому вообще»

      Это касалось и матери, и приятелей-инвалидов, и сестры, но с ней проще, так как мы и прежде не особо общались. Вставала на ноги я только в присутствии собаки, и то очень редко и ненадолго.

      «Если есть вероятность, что тебя кто-то может увидеть, то это обязательно случится. Не рискуй»

      Я никогда не вставала на ноги, не убедившись, что двери заперты, и дома никого нет. Я никогда не вставала на ноги возле окна, чтобы никто не мог увидеть меня с улицы. Я никогда не вставала на ноги без крайней необходимости, во многом ещё и потому, что:

      «От ходьбы появляются мозоли и сохнут пятки»

      Есть большая разница между девственно-чистыми ступнями того, кто редко пользуется ногами, и даже не ярко выраженными потёртостями и натоптышами у тех, кто регулярно ходит. И никакой уход тут не спасёт. Натренированный взгляд врача сразу отметит этот факт.

      Поэтому:

      «Ходить, как можно меньше. Лучше не ходить»

      и

      «Звуки шагов и даже случайно скрипнувшая половица могут выдать тебя».

      До нового визита на комиссию оставалось, как минимум, полгода, и у меня ещё оставалось достаточно времени, чтобы решить, как лучше поступить.

      Я только недавно читала про какого-то шведа по фамилии Гуднассон, который пятьдесят лет успешно водил за нос всех медиков, и только перед смертью решил открыться и рассказал, что всё это время мастерски имитировал инвалидность.

      Он объяснял своё решение скрываться тем, что после тяжелой болезни, утратив способности к передвижению, он естественно почувствовал себя несостоятельным. А когда здоровье к нему вернулось, мужчина решил не спешить с тем, чтобы делиться этой новостью со всем миром.

      Как оказалось, его вполне устраивала жизнь калеки: привилегии, пособие, помощь соцработников. Живёшь, отдыхаешь, не нужно ничего добиваться и доказывать кому-то свою состоятельность.

      «Мои сверстники в тридцать уже добились всего, чего мне и не снилось, – говорил он, – как вы знаете, к мужчинам требования в обществе завышены. И тут я понял, что если останусь инвалидом, то и спроса с меня не будет никакого. Я не состоялся, потому что так сложились обстоятельства. И никто больше не ждал от меня чего-то сверхъестественного. Никаких карьерных высот, завоеваний и титулов. А необходимый минимум для жизни я получал от государства, и меня это устраивало»

      Вы спросите, как ему удавалось водить за нос всех учёных мужей? Гуднассон объяснял это просто: «Всё дело в мышечном тонусе. Периферический паралич характеризуется его снижением, а спастический повышением. Я уже знал, как это бывает, и как следует себя вести на осмотре, и что изображать.

      К

Скачать книгу