ТОП просматриваемых книг сайта:
Соседний вагон. Петр Перовский
Читать онлайн.
Автоматически руки делали своё дело, перемещая контроллер то в ход, то в тормоз, соблюдая режим следования. Адаптационное освещение раздражало глаза. Остекленевшим немигающим взглядом, машинист скользил по измерительным приборам, в то время как его мысли, вспоминая прошлое и загадывая будущее, летели прочь из тоннеля.
Притушенный свет в кабине… лёгкий шум вентиляции… Его веки сомкнулись лишь на миг…
Вдруг, яркая вспышка света, продираясь сквозь веки разбудила машиниста. Одновременно с этим сзади послышались щелчки автоматических выключателей. От шума разряжаемой воздушной магистрали поезда закладывало уши. Машинист по инерции применил экстренное торможение, но поезд уже резко затормозив встал как вкопанный – сработала система безопасности. В тоннеле, как и в кабине была полная темнота. Ни один из сигнальных приборов не подсвечивался, поэтому, машинист достал телефон из кармана, и включив на нём фонарь, начал судорожно озираться по сторонам. Свет скользнул по переносной рации. Он мигом схватил её и нажав кнопку вызова громко сказал:
– Диспетчер!
В ответ прозвучало лишь шипение помех.
Он повторил попытку, но связи с диспетчером по прежнему не было.
Так, высокого нет, нервно соображал машинист, подсвечивая телефоном киловольтметр. Напряжение на батарее тоже было ровно нулю. В голове начало проясняться. Освещения в тоннеле нет. Переносная рация работает, но связь с диспетчером отсутствует. Он вспомнил про вспышка света. Короткое замыкание? Наверное, это всё непогода. Возможно, молния ударила в какой-нибудь энергоблок отвечающий за данный участок пути. А может и авария покрупнее, как в мае две тысячи пятого, когда несколько районов Москвы были обесточены. Он работал тогда на Серпуховской линии и частенько вспоминал те несколько часов, проведённых в мыльном поту. Помнил лица измученных духотой пассажиров, ждущих свей очереди при эвакуации из безжизненного тоннеля. Помнил свои действия по организации эвакуации. Может, действовал он не совсем по инструкции, но главное обошлось без жертв. И началось всё тогда так же… Машинист встряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания.
– Так, – сказал он себе! – Главное это чёткий алгоритм действий. Машинист отключил тумблер "двери торцевые" и перевёл контроллер реверса в положение "ноль". Затем, выключил батарею. Автоматические выключатели на панели поездной защиты были все выбиты, поэтому он перевёл их в крайнее нижнее положение. Подсветив телефоном манометр тормозных цилиндров, машинист убедился в заторможенности состава. Затем он резко открыл дверь, ведущую в салон и чуть не налетел на пассажира.
– Извините! – Сказал пассажир слегка отступив, прикрывая глаза рукой. Луч от фонаря машиниста, ударил ему прямо в лицо. – Просто связь с вами не работала, вот я и решил к вам постучаться. А тут вы вышли. И… там кажется что-то случилось.
Пассажир указал рукой в противоположную сторону от кабины.
– Не переживайте! Сейчас разберёмся что к чему и поедем. – сказал машинист и открыл массивную дверь аппаратного отсека. Здесь тоже автоматы были выбиты. Он восстановил их все кроме двух – открытия левых и правых дверей.
– Как-то жутковато тут было одному, в полной темноте. – С нервным смешком заметил пассажир. Он всё ещё стоял в шаге от машиниста.
– И не говорите. – Протянул машинист, и осветив салон фонариком, действительно убедился в том, что пассажир был единственным в этом вагоне.
Неожиданно, из рации, которую машинист всё ещё держал в руке, сквозь помехи донеслось:
– Восемьдесят шестой маршрут! Ответьте диспетчеру!
Машинист поднёс к губам рацию и устремился в конец вагона.
– Диспетчер! – Начал бодро докладывать он. – Восемьдесят шестой! Возможна потеря управления поездом! – Он перешёл во вторую секцию вагона. – Прошу включения сигнальных огней автоблокировки! Покинул кабину для осмотра состава!
Подходя к торцевой двери, машинист вдруг осознал, что произошла большая беда и уже потерянным голосом закончил:
– О результатах осмотра доложу.
– Восемьдесят шестой… Помехи… Укажите… Помехи… Возможность следования… Помехи… – надрывно продолжал вещать голос из рации. Но машинист уже его не слушал. Открыв торцевую дверь, он освещал телефоном то, что предстало его взору. Это был явно разрыв поезда. Отблеск света фонаря выхватил из темноты очертания его хвостовой части, которая находилась в метрах тридцати от головного вагона. А между ними зияющая темнота участка тоннеля, который был словно вырван из этого мира. Не было ни путей со шпалами и рельсами, ни бетонной отделки с тюбингами и кабелями. Лишь сырая земля по всему периметру. И ни намёка на механическое воздействие. Будто этот участок тоннеля был недостроен. Даже