LITMIR.BIZ

Скачать книгу

уточнять, что не особо успешно?

      Конечно же, нет.

      Откинувшись спиной на стену, я болезненно поморщилась, когда затылок уперся в кристаллы льда, и процедила:

      – Ты сказал, что моя воля ведет тебя.

      – А ты сказала, что тебя это злит.

      Я повернулась на голос Даримаса и возмущенно заспорила:

      – Я хочу научиться принимать ипостась даара!

      – Ты пытаешься выстроить дом, не укрепив основание.

      – Мое основание – пламя! Я – красный даар!

      Даримас тяжело вздохнул.

      – Пламя – лишь одна из граней твоей сути, но даже она тебе неподвластна. Пока что…

      – Я могу заставить тебя научить меня!

      – Можешь.

      – С тобой невозможно спорить!

      – Я здесь не для споров, а для помощи.

      Я зарылась пальцами в густой мех шкуры, на которой сидела. Кумхарид предлагал на время обустроить колыбель, чтобы мархээарисс Кахаэра было комфортно, но я наотрез отказалась и предложила прихватить с собой лишь привычные походные «кровати».

      Тупица.

      Подавив стон, я огляделась – казалось, что вязкая чернота забивала ноздри, застывала комом в горле. Душила.

      – Почему нельзя зажечь огонь?

      Даримас снова вздохнул, удрученный моей непонятливостью.

      – Когда зрение не ослабляет твое внимание…

      Я ткнула пальцем в сторону бассейна – оттуда доносился тихий плеск воды.

      – Я считаю каждую долбаную каплю!

      – Долбаную?

      – Забей!

      Мужчина промолчал, хотя наверняка не понял, что имела в виду одна странная мархээарисс.

      Недостаточно было заговорить на кахаэрском – моя речь казалась местным несуразной, когда я вставляла в разговор слово в том значении, в котором они его не использовали.

      Старые привычки, въевшись в натуру, умирают тяжко, а убить их порой невозможно. Впрочем, вряд ли можно назвать речевой портрет, который формировался всю мою жизнь, привычкой.

      Интересно, заменив родной язык кахаэрским, изменила ли я речевой портрет? Выходит, нет, раз во время разговора собеседники порой смотрят на меня как на умалишенную.

      Но я ведь сама замечаю за собой странности! Чем больше я общалась с даарами, тем чаще ловила себя на «неправильностях» и отмечала, что не могу назвать некоторые окружающие предметы и материалы, словно позабыв нужные слова.

      Значит, портрет будет меняться постепенно, и со временем я подстроюсь под кахаэрцев?

      «Дана, да о чем ты думаешь?! Ты вообще ни о чем думать не должна!».

      Я вытянула ноги и поерзала – конечности затекли, спина болела, а мягкое место казалось не таким уж мягким. Конечно, столько просидеть в одной позе!

      Я потянулась к огню, и зверь покорно высунул морду из норы. Представила, как касаюсь ладонью земли, и твердь отозвалась гулким вздохом. Но сколько бы я ни искала озеро, третий дар не отзывался.

      – Я ничего не чувствую.

      – Успокой дух.

      – Я вполне спокойна!

      – От твоего напряжения воздух густеет.

      Я скрестила руки на груди, возмущенно сопя. Положила ладони на бедра и закрыла глаза. Протяжно вздохнула. Почесала нос. Сдвинула правую ногу. Убрала волосы с лица. Поморщилась, когда зачесалось веко, а следом – лоб.

      Даримас усмехнулся.

      – Дана, дар воды – это покой.

      Я насмешливо изогнула бровь, зная, что даар хорошо видит в темноте.

      – Скажи это шторму!

      – Шторм – это ярость стихии, но не ее изначальное состояние. Озерная гладь отражает небо…

      – А горная река запросто утопит тебя! Глубинное течение утащит на дно! А водопад спину сломает, если сунешься в него! А…

      Даримас рассмеялся, и я гневно фыркнула. Зверь радостно полез на свободу, расплескивая силу.

      – Прекрати надо мной смеяться!

      Я отшатнулась, когда чужое дыхание коснулось щеки – мужчина внезапно оказался слишком близко.

      – Горная река и водопад обретают покой в озерах. Вода всегда стремится к покою. Дар воды проявляется в покое. Значит, чтобы пробудить его, ты должна успокоиться.

      Я неуверенно выпрямилась, надеясь не ткнуться щекой в лицо Даримаса, и потерла руки.

      – И что? Злиться вообще нельзя, если хочу дар воды призывать?

      Мужчина вздохнул так протяжно, что вполне мог заменить весь воздух в пещере.

      – Водопад. Горная река. Шторм. Это не покой, но покой питает стихию, что их создает.

      Я откинулась спиной на стену, стараясь не разбить затылок об лед. Попыталась погасить раздражение, но лишь разозлилась. К тому же вспомнила, что Акха улетел непонятно куда, бросив меня на растерзание кумхарида.

      Злость сменилась страхом. Страх начал перерастать в панику. Я постаралась

Скачать книгу