Бессарабский роман - Владимир Лорченков

Скачать книгу

его телом, и сделают это уцелевшие односельчане. Приличные люди. Винить их не стоило бы, потому что Дедушка Первый не был уверен в том, что не добил бы кого-то из тех, кто добил бы его дочь, сложись обстоятельства чуть иначе, конечно не ради себя, а чтобы детей прокормить. Нет плохих. Нет плохих, пробормотал он и, спотыкаясь, пошел от станции в город, но тут дорогу ему преградил милиционер и велел стоять, потому что у него нет кишиневской прописки и ему следует вернуться к себе в село, а вопросы пропитания и карточки – это проблемы сельских властей. Нет плохих. Упорно думая об этом, Дедушка Первый с Первой Мамой на руках пытался протолкнуться сквозь милиционера, будто тот был наваждение какое-то, но, конечно, упитанное и крепкое, так что ничего не вышло. Власть сильнее. Дедушка Первый вдруг отчетливо понял, что время его изошло, вытекло, как вода, в эту самую огромную лужу под его ногами, большую октябрьскую лужу у кишиневского вокзала, поэтому он инстинктивно – не следует мешать живое с мертвым, – оттолкнул от себя дочь, и та упала в воду. Что за народ. Милиционер, сказавший это, покачал головой, но наклоняться за малышкой не стал, потому что, во-первых, тоже был слаб и только доходяге Дедушке первому мог показаться крепким мужчиной, а во-вторых, девочка не жилец, это видно. Сейчас помрет. Милиционер горько вздохнул, отвернулся и пошел навстречу группе призраков – жена, муж и двое детей, – бочком, по-крабьи, пробиравшихся в город, крикнул им: эй, стоять, вы что же, думаете, в Кишиневе еды завались, да здесь народ так же от голода пухнет. Что за народ!

      Мама Первая была так слаба, что не испугалась вовсе своему падению в лужу, а даже обрадовалась, потому что была покрыта где язвами, где коростой, и все это зудело и чесалось, и, будь силы, она бы почесалась. Вода холодила. Знай девочка хоть что-то о прохладных ваннах на курортах Кисловодска – те как раз рекламировали в разрушенной войной, но упорно хотевшей жить стране, – решила бы, что в один из таких и попала. Блаженство! Знай лежи себе в прохладной водичке, плескайся да гляди в небо, да не забывай держать руки над водой, как над одеялом, как учили папа с ма… Кстати, папа. Где он там, подумала Мама Первая, подняла голову из лужи и тут увидела необыкновенное зрелище, ставшее видением всей ее последующей жизни. Голову Горгоны.

      Прямо на Маму Первую глядела голова Горгоны, о чем Мама догадалась уже много позже, получив образование, а тогда это просто выглядело как страшная рождественская маска, которую парни в молдавских деревнях напяливают на голову, чтобы попугать девчат. Всклокоченные волосы, торчащие, словно змеи перед броском, открытый и скошенный набок рот, черная кожа, неестественно большие глаза, стекающая по маске вода. Мама Первая. Себя она увидела, подняв голову из лужи, и зрелище это так напугало ее, что девочка нашла в себе силы даже закричать, что ей послышалось мощным воплем, а для сторонних наблюдателей – еле слышным жалким хныканьем. Стороннего наблюдателя. Так точнее, потому что девочку, с ужасом уставившуюся на свое отражение

Скачать книгу