Медово-гранатовый бензин - Горяшек Тикито

Скачать книгу

мастерство. Его тело доходило до известных пределов, мышцы забивались освинцованной кровью, перышки чернели, но неуязвимое механическое чудовище, в утробе которого бился Вик, никак не хотело повреждаться, открываться: ни ран в чреве, ни разрывов синтетических тканей, ни одной масляной гематомы. Победа Жаворонку была не по крылу.

      Когда это «Виселицу» в сюжете сменил Юго-восточный сад? За панцирем из легированной стали, что стужей была укреплена, в кольчужных кольцах жил и нервов что-то копошилось. В нескольких метрах от пульта управления, за заваренными металлическими переборками с зачем-то прорезанными смотровыми окошками, в полутьме инженерного отсека сновали какие-то человекоподобные низкорослые фигуры, словно цверги землистые, колдующие над тяговыми установками Поезда, разжигающие его печи и не обращающие никакого внимания на ратные потуги Вика. Своим отвратным видом они вторили легенде, что звездные боги сотворили их из червей, на заре времен питавшихся трупом первого, в масштабе непостижимого великана. Вика ждала равная, незавидная участь: бригада где-то там плавилась от жара, а Жаворонок где-то здесь деревенел от холода.

      – Фью-ю-ю-юи-ю. Я загадываю вернуться к семье, уделять ей время, любить и оставаться любимым. Я хочу жить.

      Но Ангела в Поезде и в помине не было. И древко багра не выдержало натиска. Мысли Вика замешались на корпусе струнного музыкального инструмента, под медитативный траурный марш облаков. Краски событий начали выцветать со скоростью звезд-беглянок, трескаться и рассыпаться в едкую пыль. Покрытый патиной храм памяти сдал, сплющился и почти распался на инстинкты и какие-то атавистические программы, словно медная миниатюра, которой не место в Поезде, под гидравлическим прессом Режиссера. Сосуды в мозгу пересохли, нейронные связи перегорели, всевозможные горизонты событий стали лишь точкой в эпитафии Юго-восточного сада, у границ которого громыхали поезда. И Жаворонок, один из многих, окончательно и бесповоротно покинул сцену рельс и шпал: уволился одиозно, выронив свой легендарный багор и зарывшись сквозь подрельсовый балласт в самый Черный зал, в самый грязный ил осушенного «Нагльфаром» моря. И где-то на просторах Венеры сгорел покрытый патиной навесной замок, запирающий все медные отражения Рейнеке.

      Этюд 10

      Франка в роли Ётун.

      Юго-восточная ставка.

      23-я зима. После солнцестояния.

      Начало интермедии 3

      – Спи спокойно, солнце, – взмолилась Эо в гитарном соло. И ударила «Ротко» оземь, отогнав забравшегося на волнорез Туше.

      Гитара сошлась с последним, почетным гудком – в легком пассаже Эо заключила:

      – Зачем я вам рассказываю о смерти человека, которого вы не знали? Ну, после режиссерского убийства Вика воинам-волкам и воинам-ягуарам понадобился не старый, не устаревший машинист Поезда.

Скачать книгу