LITMIR.BIZ

      *

      Блики от яркого пламени факелов, что нещадно коптили, зловещими тенями плясали на каменных кладках стен, пола и терялись в темноте потолка той самой, высокой крепостной башни.

      Внутри нее собрались Высшие демоны, Древние или архимаги. Много имен, но суть одна. Они – те, кто стоял у истоков их древнего мира. Те, кто охраняет мир и его порядки. Те, кто свято служат Богам Древности. Те, кто застал те времена, когда в их мире правил только Великий Хаос.

      Восемь фигур, в балахонах из плотной материи и с искусной вышивкой из серебристых нитей по краю подола, стояли, каждый заняв четко отведенное ему место, в центре башни в мерцающем круге со старинными, местами поблекшими и стертыми письменами забытого, почти запрещенного языка.

      Их головы были покрыты капюшонами, практически полностью скрывая их лица от посторонних глаз. Их взоры, ни на что не обращая внимания, были устремлены на этот круг, а точнее пентаграмму.

      Из их уст, тихим речитативом, слышится песнь древнего, как сам мир, заклинания. Ошибиться никак нельзя. Иначе это будет стоить жизни не только преступнику, но и каждому из здесь присутствующих. Древняя магия не приемлет ошибок.

      – Аршала талкиб скнат крвдор. Аршала зрих умыфдж*

      При первых звуках древнего языка круг вспыхнул багряно-алым цветом, ослепляя мужчину, находящегося внутри, и мгновенно обездвиживая его, лишая воли и демонических сил. Но не памяти и голоса. Он яростно, дико кричал, как загнанный зверь, срываясь на хрипы. Прекрасно осознавая, чем ему грозит каждое произнесенное слово, которое ментально вбивало, запечатывало на кромке сознания невидимые знаки магической печати. Собственными руками он пытался разодрать грудную клетку, в тщетных попытках не дать проникнуть ослепительным искрам заклинания внутрь его тела. Но добивался лишь глубоких, кровавых отметин на грудном плато. Молотил руками по каменному полу все больше теряя остатки физических сил, в отчаянной попытке сопротивляться могущественной магии предков, что безжалостно и неотвратимо врывалась в его ослабленное тело мириадами тонких, сияющих нитей.

      Как только смолкли отголоски эха, мужчина пошатнулся и безвольной куклой рухнул на пентаграмму с исчезающими на глазах письменами.

      Казалось, он больше не дышит.

      В башне воцарилась неестественная тишина.

      Высшие, застывшими изваяниями, неотрывно взирали в центр пентаграммы: в том, что лежало на пыльном от времени полу уже трудно было угадать черты наследника древнего рода Аштар-Кех, подающего надежды будущего правителя империи.

      Верховный архимаг раскрыл тяжелый фолиант, покоившийся на высоком каменном постаменте, испещренный символами магии, и зачитал ровным, звучным, но каждым словом припечатывающим голосом завершающие слова редкого и впервые применявшегося, ритуала:

      – За то, что попрал законы нашего мира, за то, что поставил себя выше Богов Древности… – тело на полу слегка шевельнулось при этих словах, – и поставил под угрозу существования нашего мира, ты – Келлах, наследник рода Аштар-Кех решением Древних признан виновным и изгоняешься из мира демонов навсегда…

      – Нет… – еле различимый, хриплый шепот.

      – … без права помилования, без права когда-либо претендовать на трон, без права возврата честного имени…

      – Нет… нет…

      – … и своей родовой магии. Приговор будет приведен в исполнение немедленно перед ликом Древних и Богами Древности. Активировать портальный артефакт, – озвучил последнее распоряжение Верховный.

      Высшие, что спокойно продолжали стоять в круге, словно не они мгновение ранее зачитывали хором заклинание изгнания, чуть встрепенулись и сложив каждый свои ладони в причудливую фигуру из пальцев, как один, ожидая последнего знака. Как только Верховный маг последовал примеру своих соплеменников, сплетая пальцы в нужную фигуру, магический круг тут же вспыхнул, незримая древняя магия ощутимо загудела по краям круга, будто силясь прорвать барьер – ткань пространства между мирами, сметая все живое на своем пути, и на миг ослепляя присутствующих своей мощью.

      Сдавленный хрип сквозь стиснутые зубы от едва сдерживаемой, невыносимо жгучей боли, словно с него на живую сдирали кожу, внезапно сменился зловещим, безумным хохотом. Этот звук, последнее что унес с собой изгнанник напоследок, исчезнув в серебристо-белом сиянии портала.