LITMIR.BIZ

      На холмах Грузии лежит ночная мгла;

         Шумит Арагва предо мною.

      Мне грустно и легко; печаль моя светла;

         Печаль моя полна тобою,

      Тобой, одной тобой… Унынья моего

         Ничто не мучит, не тревожит,

      И сердце вновь горит и любит – оттого,

         Что не любить оно не может.

      Я вас любил: любовь еще, быть может,

      В душе моей угасла не совсем;

      Но пусть она вас больше не тревожит;

      Я не хочу печалить вас ничем.

      Я вас любил безмолвно, безнадежно,

      То робостью, то ревностью томим;

      Я вас любил так искренно, так нежно,

      Как дай вам бог любимой быть другим.

      Что в имени тебе моем?

      Оно умрет, как шум печальный

      Волны, плеснувшей в берег дальный,

      Как звук ночной в лесу глухом.

      Оно на памятном листке

      Оставит мертвый след, подобный

      Узору надписи надгробной

      На непонятном языке.

      Что в нем? Забытое давно

      В волненьях новых и мятежных,

      Твоей душе не даст оно

      Воспоминаний чистых, нежных.

      Но в день печали, в тишине,

      Произнеси его тоскуя;

      Скажи: есть память обо мне,

      Есть в мире сердце, где живу я…

      В последний раз твой образ милый

      Дерзаю мысленно ласкать,

      Будить мечту сердечной силой

      И с негой робкой и унылой

      Твою любовь воспоминать.

      Бегут, меняясь, наши лета,

      Меняя все, меняя нас.

      Уж ты для своего поэта

      Могильным сумраком одета,

      И для тебя твой друг угас.

      Прими же, дальная подруга,

      Прощанье сердца моего,

      Как овдовевшая супруга,

      Как друг, обнявший молча друга

      Пред заточением его.

      Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,

      Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,

      Стенаньем, криками вакханки молодой,

      Когда, виясь в моих объятиях змией,

      Порывом пылких ласк и язвою лобзаний

      Она торопит миг последних содроганий!

         О, как милее ты, смиренница моя!

      О, как мучительно тобою счастлив я,

      Когда, склоняяся на долгие моленья,

      Ты предаешься мне нежна без упоенья,

      Стыдливо-холодна, восторгу моему

      Едва ответствуешь, не внемлешь ничему

      И оживляешься потом все боле, боле —

      И делишь наконец мой пламень поневоле!