LITMIR.BIZ

      Три пополудни. Соседи спят

      И, верно, слышат во сне

      Звонка обезумевшего раскат.

      Им снится: это ко мне.

      Когда начнут выдирать листы

      Из книг и трясти белье,

      Они им скажут, что ты есть ты

      И все, что мое, – мое.

      Ты побелеешь, и я замру.

      Как только нас уведут,

      Они запрут свою конуру

      И поселятся тут.

      Луч, ложащийся на дома.

      Пыль. Поскок воробья.

      Дальше можно сходить с ума.

      Дальше буду не я.

      Пыль, танцующая в луче.

      Клен с последним листом.

      Рука, застывшая на плече.

      Полная лень. Потом —

      Речь, заступившая за черту,

      Душная чернота,

      Проклятье, найденное во рту

      Сброшенного с моста.

      Внизу – разрушенный детский сад,

      Песочница под грибом.

      Раскинув руки, лежит солдат

      С развороченным лбом.

      Рядом – воронка. Вчера над ней

      Еще виднелся дымок.

      Я сделал больше, чем мог.

      Верней, Я прожил дольше, чем мог.

      Город пуст, так что воздух чист.

      Ты склонилась ко мне.

      Три пополудни. Кленовый лист.

      Тень его на стене.

      На теневой узор в июне на рассвете,

      На озаренный двор, где женщины и дети,

      На облачную сеть, на лиственную прыть

      Лишь те могли смотреть, кому давали жить.

      Лишь те, кому Господь отмерил меньшей мерой

      Страстей, терзавших плоть, котлов с кипящей серой,

      Ночевок под мостом, пробежек под огнем —

      Могли писать о том и обо всем ином.

      Кто пальцем задевал струну, хотя б воловью,

      Кто в жизни срифмовал хотя бы кровь с любовью,

      Кто смог хоть миг украсть – еще не до конца

      Того прижала пясть верховного творца.

      Да что уж там слова! Признаемся в итоге:

      Всем равные права на жизнь вручили боги,

      Но тысячей помех снабдили, добряки.

      Мы те и дети тех, кто выжил вопреки.

      Не лучшие, о нет! Прочнейшие, точнее.

      Изгибчатый скелет, уступчивая шея —

      Иль каменный топор, окованный в металл,

      Где пламенный мотор когда-то рокотал.

      Среди земных щедрот, в войне дворцов и хижин,

      Мы избранный народ – народ, который выжил.

      Один из десяти удержится в игре,

      И нам ли речь вести о счастье и добре!

      Те, у кого до лир не доходили руки,

      Извлечь из них могли божественные звуки,

      Но так как их давно списали в прах и хлам,

      Отчизне суждено прислушиваться к нам.

      А лучший из певцов взглянул и убедился

      В безумии отцов – и вовсе не родился,

      Не прыгнул, как в трамвай, в невинное дитя,

      Свой бессловесный рай за лучшее сочтя.

      Было

Скачать книгу