Стать женщиной - Анастасия Викторовна Картавцева

Скачать книгу

серый дым.

      Только в дыме не спастись, не согреться.

      А под шалями у баб животы,

      У Георгия свеча, у Елецкой.

      «Боже, смилуйся, победы нам дай!» —

      В наши дни молиться – женское дело.

      Крепким бабам и война – не беда,

      Кабы знали, да рожали бы девок.

      Им бы пасть перед иконами ниц,

      А они себе стоят со свечами.

      Разве кто-то бы услышал из них,

      Как вчера одна в подвале кричала?

      Выйдут в мир, зажмут ладонями рты,

      Так и станут скоро ликами лица.

      И растёт под полом сын-богатырь,

      Над плечами уж скрипят половицы.

      Налетят за ним вечерней грозой,

      Через землю в небо вспышками молний

      Унесут. И лишь наплечный узор

      Под погонами весь город запомнит.

      Я сама теперь весна-пустоцвет.

      За водой идти – наплакала мало.

      Счастье-счастье – никого рядом нет…

      И кому я рукава вышивала?

      ЧАПАЕВ

      Бабушке Жене

      На Кавказе-то в поле весь день поработай.

      Мать покрикивает:

      – Оденься!

      Все плечи ведь спалишь!

      – Да ладно, – отмахиваешься,

      Дёргая крепкий осот,

      Спустившийся бесконечным корнем

      В землю, где холодно.

      А вечером, неугомонная,

      Ты отправишься в храм

      В самом центре села

      С чернокосой подружкой.

      Тут и взрослому страшно перед громадиной,

      На плечах богатырских держащей тёмные купола.

      А вам, двенадцатилетним и смело-маленьким,

      Хочется посмотреть «Чапаева»,

      И чтобы не покупать билеты.

      Потому и придётся в храм пробираться мышками

      Сквозь подвалы и паутину,

      По узеньким лазам,

      Где ты, руки-ноги вытянув, помещаешься в полный рост.

      Над тобою стена

      Высотой до неба,

      А тебе почему-то нетяжело.

      Потом спрячетесь где-нибудь в алтаре за экраном,

      Занявшим место иконостаса.

      А с фресок ветхозаветных поглядывают всякие страшные:

      Грешники, запряжённые в телеги на полстены,

      Черти над ними с кнутами

      По оголённым спинам с оттягом стегающие,

      И где-то под потолком

      Настоящий Бог,

      Который смотрит всегда на тебя, где бы ты ни стоял.

      Свет погасят,

      Вы с подружкой сядете где-нибудь в уголке

      Наблюдать, как бравый Чапаев с экрана

      Расстреливает грешников и чертей.

      Разве кто-то считал здесь по фрескам следы от пуль?

      Бог под куполом улыбается.

      А ночью тебя саму запрягут

      В точно такую телегу,

      Как грешника, за некупленные билеты.

      По спине-то как больно с оттягом…

      Стаскиваешь с плеч обгоревших колючее одеяло,

      И трудишься, трудишься, даже во сне,

      Во сне.

      САМОЛЁТИКИ

      Я не умела пускать самолётики,

      бумага была слишком лёгкой,

      и они приземлялись на пол к ногам.

      Я сразу о них забывала,

      их кто-то топтал,

      оставляя на клетчатых крыльях

      пыльные следы протекторов заношенных кед.

      Никто не слышал, о чём кричит

      каждый обречённый экипаж.

      Даже не помню, кто меня научил

      им правильно крылья складывать.

      Сколько было неудачных и мятых?

      Сколько крошечных парашютов-пушинок

      не раскрывалось?

      Но помню, как первый мой неупавший

      летел над самыми головами,

      лётчик крепко держал штурвал,

      передавал земле, что справился с управлением,

      поднимался выше,

      меж облаков парил,

      а когда закончилось топливо,

      ощущал себя почти что Экзюпери.

      И в конце посадил самолётик ровно.

      Потом началось.

      Я складывала их сотнями,

      отпускала в окно.

      Они разлетались над лесами,

      морями,

      скалами.

      Приземлялись

Скачать книгу