LITMIR.BIZ

Скачать книгу

бедная женщина, чтобы дойти до такого состояния, когда одно только слово «муж» наводило на нее панический страх.

      Липа обняла Анну Ивановну и ушла в сад.

      «Бедная мама, ничего она не может сделать! – думала Липа, идя по дорожкам расчищенного сада. – Но что же я-то сделаю? Что? Неужели же Сережа не успел объясниться с отцом? А впрочем, его отец не лучше моего – одного поля ягоды… Господи, научи меня! Научи!» – Липа схватилась за пылавшую голову и шла по дорожке, не видя ничего перед собой.

      – Липушка-а… ты? – донесся до ее слуха старческий голос.

      Липа вздрогнула и остановилась.

      Под березками в тени на курганчике, поросшем желтыми цветочками, сидел старик лет семидесяти, в легком кафтанчике с расстегнутым воротом, из-за которого выглядывала белая, как снег, русская рубашка с двумя золочеными пуговками…

      Желтовласая голова старика была открыта. Облокотись на локоть левой руки, он лежал на курганчике, отгоняя веткой черемухи надоедливых мух, и блаженно улыбался, наслаждаясь майским утром.

      Липа осмотрелась и, увидав старика, бросилась к нему.

      – Дедушка, милый! – проговорила она, становясь на колени и целуя деда во влажный лоб.

      – Здравствуй, Липушка! Здравствуй, красавица! – улыбался тот, нежно осматривая Липу.

      – Прости, дедушка, что я сегодня не зашла к тебе утром, не до того было.

      – Ничего, я и сам дошел сюда… А хорошо на чистом воздухе. Липушка, ах, как хорошо!.. Садись рядком-то, садись, коза!..

      Липочка села и пригладила деду растрепанные волосы.

      Дед Липы, отец Анны Ивановны, Иван Андреич Муравин, давно уже проживал у зятя, снимая у него отдельный флигелек, выходивший в сад. Торговые дела свои он ликвидировал, или, вернее сказать, передал племяннику лет десять тому назад. Выдав единственную дочь Анну Ивановну замуж за Алеева и похоронив вскоре после этого жену, он вел свои торговые дела уже не с тою энергией, которая обыкновенно присуща настоящему коммерсанту. Торговал больше по привычке и для своих служащих.

      – Обижать их не хочется, живут с мальчиков, и вдруг я кончу дело… Хороших людей обижать нельзя, пускай живут, – говорил он на увещания зятя, видевшего, как старика обирали эти служащие.

      – Да ведь обирают они вас! – говорил Алеев.

      – Э, голубчик! – отвечал Муравин обыкновенно зятю. – Они – люди молодые, им жить хочется, а мне что надо? Аннушку я наградил по совестя, капитал для черного дня у меня есть… чего еще мне больше желать? Разживутся от меня – спасибо скажут, а помру, и панихидку, гляди, отслужат. «Хороший, – скажут, – был хозяин… и сам хлеб ел, и нам вволю давал…», а ведь всех денег, душа, в одну горсть не соберешь… мала наша горсть для этого, голубчик, не по жадности нашей мала… всему, значит, есть предел: и желанию, и горсти.

      И жил старик и радовался на хорошую жизнь своих служащих. Подрос племянник, сын его сестры, живший у него же в приказчиках, и пришел как-то к дяде просить благословения на женитьбу.

      Старик посмотрел на него добродушно

Скачать книгу