Скачать книгу

ажется, голый, хотя не очень понятно. Эта бесплотность приятна, но и раздражает; наверное, с непривычки. Во всяком случае, погоды больше никакой нет.

      И еще ощущение необыкновенной легкости, простирающегося вокруг бесконечного времени, предвосхищение необъятных возможностей, – но это все впереди. Конечно, странно немножко…

      Колокольчиков, как будто, наблюдал теперь за всем тысячью глаз. Не то, чтобы научился летать, но находился во многих местах одновременно. Попросту везде. И одновременно нигде. Не очень ясно, как нужно повернуться, чтобы лучше все видеть и слышать. Со временем разберемся.

      Он помнил: это началось, когда внутренняя жизнь начала постепенно становиться важнее внешней. Колокольчиков поначалу страдал – боялся оторваться от этой самой внешней жизни. Ведь кто его знает, что будет потом… Но все произошло как-то само собой. И ничего! В смысле, ничего страшного…

      На самом деле, это как учить иностранный язык: нужно полностью в него погрузиться. Но боишься оторваться от родной речи, будто можешь ее забыть. И в результате спотыкаешься и запинаешься в этом самом иностранном языке, как убогий троечник. Или как писать роман: нужно бы полностью уйти в придуманный сюжет, но боишься, что не сможешь вернуться в реальную жизнь…

      А теперь пришло внутреннее спокойствие, уверенность, что ни о чем не надо тревожиться. Словно, избавился от нервной болезни, от мучительного стресса, и было даже как-то не по себе – слишком уж все было хорошо. И никуда не хотелось возвращаться.

      Мучившие всю жизнь демоны исчезли, в душе воцарился абсолютный покой, и стало очевидно: то, что есть сейчас, будет всегда.

      «Будто, это и не я вовсе, – думал иногда Колокольчиков. – Точно, это не я. А где же я тогда?» Напрягшись, он не без труда различал в полумраке контуры лежащей на полу в неестественной позе фигуры с чужим лицом и с пятном запекшейся крови возле головы.

      Раньше всегда что-то раздражало: кололо в боку, жал ботинок, цеплялся за одежду неподстриженный ноготь. Теперь жизнь от всего этого очистилась, и он знал, что это навсегда. Не нужно больше ни на кого оглядываться, стараться не ляпнуть лишнего, думать о том, застегнута ли ширинка. Все это облетело, как сухие листья с дерева, и можно было наконец полностью отдаться вещам настоящим.

      Но кое-что осталось по-прежнему. Например, когда Колокольчиков закрывал глаза, то в темноте сразу открывались тысячи других глаз, которые неотрывно за ним следили. Выражение их было разным, но обычно недобрым – от равнодушия до злорадства. Но сделать ему они все равно уже ничего не могли.

      Теперь он, кажется, окончательно ушел в себя, но удивительным образом остался и в той жизни, в которой был прежде. А она, жизнь, продолжалась, как будто ничего и не случилось.

      «Интересно, так со всеми бывает?» – спрашивал себя иногда Колокольчиков. Ответ приходил сам собой: «А какое мне дело?»

      Глава 1

      Ночной пассажир

      За рулем «Ситроена-Пикассо» Василика рулил по 7-му округу Парижа. На ночных улицах было безлюдно, и он никуда не спешил. Поздний час, моросивший дождь и отблески разноцветных реклам на мокром асфальте наводили меланхолию.

      Василика, однако, был человеком действия и этого не любил. Задумчивость, уныние, грусть – все это ему представлялось чем-то вроде болезни. Поэтому, когда он увидел на перекрестке мужчину в длинном пальто, который помахал ему рукой, то сразу встряхнулся и плавно причалил к тротуару. Ведь Василика был парижским таксистом.

      Мужчина открыл заднюю дверь, рухнул на сидение и буркнул:

      – Площадь Бурбонского дворца…

      Затем вытащил из портфеля какие-то бумаги и принялся их перелистывать. Василика поднял брови, но ничего не сказал и тронул машину с места. Ехали по Университетской улице в полном молчании. Оказавшись на площади, Василика остановил машину. Пассажир выбрался наружу, сунул ему синюю бумажку в 20 евро и сказал:

      – Подожди меня здесь… Минут двадцать.

      Василика смотрел на удалявшуюся фигуру с развевавшимися полами черного пальто и колебался. Он совершенно не был обязан его ждать. И вообще, во Франции пассажиры так себя с таксистами не ведут. С другой же стороны, делать ему было нечего, а лишний заработок не помешает. Так что Василика развернул машину и занял место на пустой парковке.

      В ожидании он принялся разглядывать мраморную скульптуру Жан-Жака Фешера, изображавшую Конституцию в лавровом венке и с золотым жезлом. Прямо перед ним стоял дворец, где заседала Национальная ассамблея, а вокруг были многочисленные здания, составлявшие парламентский комплекс, среди которых и скрылся его пассажир.

      Действительно, через четверть часа мужчина в пальто вынырнул из тени и пересек площадь, помахивая портфелем. Он сел в машину и заметно повеселевшим голосом сказал:

      – Ну а теперь, – площадь Йена.

      Василика повернул ключ и поехал в сторону Сены. Набережная д’Орсэ, Дом Инвалидов, мост Альма – вот и площадь Йена.

      – Отсюда на авеню президента Вильсона, – скомандовал пассажир.

      Василика

Скачать книгу