LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и спальне я шутя сказал бывшему комвзвода:

      – Юрка, в Чечне только и думаю, чтобы не попасть к тебе на стол раньше времени.

      Посмеялись, выпили, и он стал хвастаться закромами морга. Морально я был не готов увидеть человеческие тела в таком количестве. Многие были неопознаны, особенно из сгоревших вертолётов. Хмель улетучился из мозга.

      Через три дня все было готово. Под расписку получил в морге цинковый гроб, который, если верить афганской войне, прозвали «груз 200», так как весит он обычно около двух центнеров. В него срочники-санитары положили скелет, ржавый жетон с личным номером и новую военную форму. Внутри я плакал. Это больно. Я так и не вспомнил его лица. Он прослужил в нашей части всего три месяца. Ребята хотели поменяться с ним кителем, тельняшкой и берцами. Дескать, зачем добру пропадать? Всё равно запаяют и земле предадут. Я не разрешил. Вдруг родные вскроют цинк? Да и кощунственно это.

      Затем цинк поместили в деревянный, из свежих некрашенных досок, ящик с опилками и заколотили. Ни флага, никакой иной военной эстетики. Не умеют у нас провожать в последний путь.

      Оказалось, что на самолёте разрешается сопровождать груз 200 лишь одному человеку (по распоряжению коменданта города), и я передал солдат в одну из близкородственных частей, находящуюся в пригороде.

      В аэропорту меня проинструктировали, чтобы на каждой станции обращался в комендатуру, и мне будут помогать за казенный счет.

      Сначала я летел до Красноярска, где через четыре часа пересел на рейс до Читы, а оттуда двое суток поездом до пункта назначения. Местность там, конечно, дикая. Сопки, тайга. Порою едешь пять-шесть часов на поезде – и ни одного полустанка, лишь изредка попадаются избушки путейцев. Выходя на станциях, ощутил, что народ здесь живёт бедно. Стоят покосившиеся избушки, часть из которых уже заброшена. Скудно одетые людишки, бегающие вдоль платформы, либо что-то продают, либо пытаются что-то украсть, либо попрошайничают. Порою попадаются бывшие заключённые, внешность которых говорит сама за себя – такого в тайге встретишь и испугаешься его недоброго взгляда, который ничего хорошего предвещать не может. Они так подходят окружающей дикой природе, что порою кажется, что она выпестовала и выкормила их. Магдагачи, Могоча, Сковородино, Ерофей Павлович, Петровск-Забайкальский… Даже сами названия станций отпугивают.

      Как-то постепенно моё желание продолжить службу где-нибудь на Чукотке или ещё какой-нибудь «отдалёнке» улетучилось, если не испарилось. Широка Россия! Но кого она кормит? Проезжая мимо вагонов с лесом, везде видишь надписи «Китай», «Япония».

      На вокзале в Чите я ждал поезда около пяти часов и заметил, что два зала для пассажиров из трёх заняты китайцами. Они сидели на скамейках, на цеметном полу, подложив под себя циновки или просто картонки, играли в карты, громко причмокивая, пили «Балтику» из металлических блюдец-тарелок, ловко орудовали дервянными палочками. В магазинах Хабаровска иногда девяносто процентов ассортимента составляли китайские товары,

Скачать книгу