ТОП просматриваемых книг сайта:
Собака, пойдем ко мне жить. Девятнадцать историй любви. Марина Якобсен
Читать онлайн.Название Собака, пойдем ко мне жить. Девятнадцать историй любви
Год выпуска 0
isbn 9785006240407
Автор произведения Марина Якобсен
Издательство Издательские решения
Однажды у Бони расстроился животик, и я мыла её над раковиной в душе. Вода была тёплой, но очень ей не понравилась. Когда я понесла её через прачечную в душ второй раз, крошечное слепое существо определило это на слух и гневно заворчало младенческим голосом, предупреждая по-хорошему, чтобы я даже не пыталась.
В один прекрасный день я вынула малышку из коробки – и замерла: на меня внимательно смотрели два дивных синих ока. Открылись! Мы выжили, выросли, мы видим!
Прозрев, Боня по дороге в проклятый душ научилась цепляться когтями за притолоки.
К вечеру прозрел и Беня. И тоже пронзительно синим.
* * *
…По дороге домой Бьярни остановился в поле у источника, думая, что Маше нужно побегать, и пристегнул ей длинный поводок – не дай Бог, убежит, потеряется.
Нн-н-не, как говорят болгары. Маша не хотела бегать, и ещё меньше – убегать. Она села на его кроссовки и отказалась двигаться. С тех пор за восемь лет она от него не отошла.
Не считая кухни, конечно. Но кухня – это святое.
Увидев дом и поля вокруг него из машины, Маша уморительно вытаращила раскосые, словно черным карандашом обведенные глаза, и открыла рот. А войдя в дом и спустившись в огромную, пятидесятиметровую кухню, сомлела.
Ладно, Маш, проходи, я вытру. Дом производит впечатление, я знаю. Папа в первый день вообще потерялся среди этажей, ища свою комнату.
Я поставила перед Машей миску с тёплой густой похлёбкой, и она кинулась в неё вниз головой, как в прорубь, всосалась, как земснаряд, намывающий песок; даже нос её был погружен в жидкость. Только раз она вынула морду, чтобы сделать вдох, и потоки супа с двух сторон полились на пол.
На десерт я протянула ей кость из прессованной кожи, любимое лакомство Грэйси. Такую кость можно грызть бесконечно, и осколков от неё не бывает. Маша замерла, всмотрелась мне в лицо, просияла, взяла её осторожно, чтобы не повредить, и закружилась, танцуя. Кланяясь и приседая, и задирая умильно улыбающуюся морду, она вальсировала, пыхтела, останавливалась, совала мне лапу и кружилась снова. Побежала на второй этаж, показала кость Бьярни, вернулась и загарцевала опять, поднимая лапы, как конь на параде, и клацая когтями о паркет.
После того, как кость была разгрызена, размочалена в мокрый хрящ и проглочена, я выпустила Машу в сад. Там она жадно наелась сухих листьев с землей, после чего её вывернуло наизнанку.
В приюте Маша жила на сухом корме. Судя по количеству ран, болячек и шрамов на её бедной шкуре, и того доставалось не вволю, и за тот приходилось биться. Теперь же Маша почувствовала себя принцессой в сказке. Проснувшись, она кидается не в сад по делам, а на кухню, и весь день сидит у плиты, во все свои китайские глаза следя за каждым моим движением. Как у неё только голова не кружится водить взглядом за моими руками… Иногда её всё же укачивает: