LITMIR.BIZ

      Они оба достоверны. Все зависит от того уровня, на котором происходит наблюдение. Иногда наблюдатель описывает меня как того, кто «глядит во все глаза» или как «рот, который нужно кормить» или как новое «лицо». Кто угодно, кто находится в нужном месте, может проверить истинность этих наблюдений и приметить (например), что у лица нет тела. И я, со своей стороны, могу подтвердить рассказ моего наблюдателя: часто я свожусь к одному-един-ственному органу, например, к ноющему зубу или холодной руке[19].

      Короче говоря, это не только очевидно – и мне, и моему наблюдателю, – что мои конечности живут своей собственной жизнью: это также очевидно, что я постоянно спускаюсь, чтобы жить их субчеловеческой жизнью. И жизнь, которую я проживаю в них – не что иное, как их собственная жизнь, – не копия, а самый настоящий подлинник.

      Я редко думаю о тех многих жизнях, на которых непрочно балансирует моя человеческая целостность. Однако биологические свидетельства очевидны. Сердце, печень или репродуктивные органы животного могут, при подходящих условиях, жить отдельно от всего остального организма в течение недель и даже месяцев[20]. Как ни удивительно, в лаборатории из бесформенной частички эмбриона вырастили хорошо сложенную куриную ножку[21]. На самом деле нет причин не даровать мне бессмертие, слепленное по кусочкам в какой-нибудь лаборатории, занимающейся содержанием и уходом за органами, которые поссорились друг с другом.

      Та разобщенная часть ничем не была бы похожа на ту жизнь целого, которая сейчас у меня есть. Однако даже сейчас у каждой части есть нечто похожее на собственную волю, и можно было бы написать автобиографию с точки зрения борьбы между разными органами. Полное подчинение интересам целого (допуская, что такой интерес существует) – отдаленный идеал, а не факт. Я попадаю под влияние сначала этого члена, затем – того. Хозяин управляется своими же слугами, и мое тело по большому счету вышло из-под контроля[22]. Я имею в виду не только мои неконтролируемые мышцы: мои контролируемые мышцы также еще не такие образованные и дисциплинированные, какими могли бы быть. Когда я болен, неподчинение моих членов становится еще более опасным. Валери пишет: «Я родился многими, и… я умер один. Приходящий ребенок – это неописуемая толпа, которую жизнь довольно быстро сводит к одному человеку.»[23]. В этом и состоит недосягаемая цель, т. к. уровень множества не может быть упразднен.

Скачать книгу