LITMIR.BIZ

      Поздним вечером огородами Степанка пробрался к громовскому дому. Таиться большой нужды не было – никто не обратил внимания на шныряющего по селу мальчишку, – но Степанка считал, что так лучше.

      Избушка у Громовых неказистая, старая, смотрит на заречье мутными бельмами. Избушка вросла в землю, и кажется: присела, подобралась, хочет прыгнуть. Только не решается – впереди Аргунь.

      Степанка осторожно в окно стукнул.

      – Кто там? – глухо слышится из избы. – Заходи.

      – Это я. Собака привязана?

      Сергей Георгиевич узнал голос Степанки, вышел на крыльцо.

      – Ты чего? Не бойся собаки.

      Степанка одним духом выпалил:

      – Северьку видел. И Федю, братана, видел. Кланяться велели. И еще наши с ними были.

      Старик крепко взял парнишку за плечо, повел в дом. Закрыл дверь, завесил окно.

      – Теперь рассказывай. Где ты их, окаянных, видел. Живы? Здоровы?

      – Живые. Веселые. В разведку приезжали.

      – Чего еще сказывали?

      – Кланяться велели.

      – Это ты говорил. А еще чего?

      Степанка замолчал.

      – А ты по порядку. Куда ездил? Как ребят увидел? Какие у них кони? Нет ли нужды у них в чем? Должен все запомнить – глаз у тебя молодой.

      Степанка собрался с мыслями, подражая взрослым, обстоятельно стал рассказывать, как он искал бычка, как из тальников выскочил Федька, как угощали его партизаны и пожимали ему руки.

      – Все, – сказал Степанка и посмотрел на старика: доволен ли? Сергей Георгиевич долго не отпускал бы гонца, но Степанка сказал, что ему сегодня еще к Крюковым зайти надо, и старик вывел подростка на крыльцо.

      Давно ждал отец Северьки этой весточки. С самой зимы ни слуху ни духу о парнях, как сгинули. Но сердце верило: вернутся. И сегодня у Сергея Георгиевича праздник. Но один он в избе. Даже выпить не с кем. Эх! Только тараканы шуршат.