ТОП просматриваемых книг сайта:
До-мажор. Повесть-матрёшка. Игорь Гемаддиев
Читать онлайн.Название До-мажор. Повесть-матрёшка
Год выпуска 0
isbn 9785006089426
Автор произведения Игорь Гемаддиев
Издательство Издательские решения
Мечтала, мечтала, да так и промечтала все свои восемьдесят три года. На пути к мечте стеной стояла пррроклятая семья! Муж – пррроклятый альфа-самец, с его рыбалками, мотоциклами, пьянками-гулянками. Чёртовы дети – эта непроходящая боль в груди, это вечное инстинктивное вылизывание детской пятой точки, эти беспрерывные похороны своих личных мечт и надежд. Потом навалились болезни: катаракты, артриты, тромбофлебиты…
А что делает человек, когда понимает – время и здоровье для осуществления мечты безвозвратно утеряны? Спортсмен становится тренером и через своих воспитанников получает лавры победителя. Несостоявшийся лётчик конструирует авиамодель и всё-таки взмывает в синь небес, реветь на форсаже, тянуть за собой белый инверсионный след, отплясывая немыслимые па высшего пилотажа. А бабушки откладывают с пенсии по зёрнышку и покупают внучке машину.
Вы бы видели, как светилась моя бабушка, когда мы ехали на её-моей «Matis» из автосалона. А когда мы лихо подкатили к дому и счастливые предстали перед роднёй, дядя Артём, иногда подрабатывающий в похоронном оркестре, завистливо пробурчал: – А блестят-то, блестят… прям, как два тромбона над могилой!
Для меня моя машина – это абсолютно одухотворённое существо женского пола, подруга и передвижной домик на колёсах в одном лице. Возраст «автомобильки» – пять лет, пробег – почти девяносто тысяч вёрст, цвет – салатовый, имя – Зизи. Приучена к девяносто второму бензину, обожает мыться с шампунем, а благодаря ликвидированным задним сидениям, обладает уютным спальным местом и просторным багажным вместилищем.
К тому же, мы с моей Зизи – одно целое. Если у неё вдруг в дороге пробьёт левое заднее колесо, то у меня, в тот же миг, отчётливо заноет левая пятка. И, наоборот, если я, к примеру, с утра нахожусь в отвратительном, тухлом настроении, то бедная Зизи капризничает, вяло жужжит стартёром, долго не заводится, потом чихает глушителем и раздражённо пищит тормозами. Эмпатия, однако.
Почти все члены клана Кирюшкиных дружно осуждали моё стремление вылететь из родного гнезда. – Что за социальная депривация? – возмущалась тётка Анжела, которая зазывала меня в свою музыкальную школу преподносить сольфеджио и вокал сопливым «личиносам». – Что за дикая страсть к бродяжничеству и скотскому музицированию? Я что одна буду оборонять высокое искусство от рэпа и хит-хопа? Ты, Екатерина, настоящий культурологический дезертир!
– Не отговаривайте… пусть попробует нашего хлебушка. – злорадствовал дядя Артём. – Хлебнёт до-мажору мимо кассы!
– Да что вы раскудахтались? Далеко ли она уедет от своей кровати, от мамы с борщом и от ничегонеделания? – сердился отец. Он мечтал, чтобы я вернулась через неделю оборванная, изголодавшаяся, наученная горьким опытом и со словами: – Папа! Как ты был прав!