ТОП просматриваемых книг сайта:
Совок. Вадим Агарев
Читать онлайн.
– Хрен его знает, голова болит и мысли в ней от того путаются, хотел вот у тебя порасспросить. Есть понимание на этот счет? – я с живым интересом разглядывал своего нового-старого напарника.
– Локтионовские заморочки. Это у него на «мясухе» терки были. Не надо было тебе на его участок соглашаться. Он месяца два, а то и все три еще со своей язвой проваляется, а потом в отпуск уйдет. С какой радости ты согласился еще и за него пахать? На хрена сдался тебе этот #баный поселок мясокомбината? – как-то ревниво кипятился Нагаев. – Когда ты на сессию уходил, твой участок я обслуживал, а не Локтионов. Через месяц я уйду в отпуск, три участка тащить будешь! – было видно, что это не пустая угроза.
Вова взял из кулька пирожок и раздраженно откусил сразу половину.
– С другой стороны, он тебя в свою хату пожить пустил. Отдельная двушка всяко разно лучше, чем общага. Ни выспаться, ни с девушкой пообщаться.
Локтионов, Локтионов, Локтионов… Сознание вновь забрезжило. Это наш с Вовой старший участковый. Ложась со своей застарелой язвой в областную клиническую больницу, Валерий Михайлович настоятельно попросил меня заменить его на участке. Относился он ко мне незлобливо и, как мог, старался натаскивать меня. Большую часть того, что я, здешний, постиг, в милицейской премудрости, я набрался от него. Отказать в просьбе такому наставнику было никак невозможно и крайние три недели перед бойней в лифте я разрывался, обслуживая его и свой участки.
Главная проблема была в том, что клятый мясокомбинат и поселок при нем находились на большом удалении как от райотдела, так и от моего участка. Это была жопа мира, самая окраина города. С одной стороны локтионовской земли был берег реки и железная дорога, с другой раскинулось цыганское поселение. С четвертого края располагалась тюрьма, то есть, СИЗО 42/2.
И таки да, наверное, Нагаев прав, при таком дополнительном весомом аргументе, как отдельная квартира на два-три месяца, не уважить Локтионова я не мог.
В сороковые, перед самой войной вдоль берега судоходной реки-притока Волги, рядом с железной дорогой возвели мясокомбинат. А вокруг него вырос поселок, в котором и жили работники этого самого комбината. Почти весь поселок состоял из построенных еще в те непростые голодные годы домов и бараков. И стоит отметить, что эти трущобы были населены не самыми законопослушными гражданами. Среди проживающих на «мясухе» найти несудимого человека было очень проблематично. Как-то при проверке подучетного элемента мне попалась бабка восьмидесяти с лишним годов, еще в войну приговоренная судом военного трибунала к высшей мере. Ее не успели расстрелять лишь благодаря победной амнистии. А чего стоит засранец одиннадцати лет, стоящий на учете, как групповой насильник?! Он остался на свободе только потому, что по своему малому возрасту еще не был субъектом права. Этот писюлёк и в износе-то участвовал тем, что стоял на стреме. За что его взрослые подельники потом разрешили ему потрогать потерпевшую за те места, которые ему показались интересными. Словом, не