LITMIR.BIZ

      Когда я пришла в себя в послеоперационной палате, стояла глубокая ночь. Сначала я ощутила колоссальное облегчение: я осталась жива. Потом почувствовала боль. Уточнение: это была неописуемая боль. Казалось, что мой позвоночник сжимает могучий железный кулак. Я попробовала сесть, чтобы позвать медсестру. После нескольких попыток появился медбрат, который посмотрел на меня с мрачным презрением. Картина моего возвращения в мир оказалась удручающей. Я разрыдалась. Мне захотелось к маме.

      Я действительно была преисполнена благодарности – бесконечной, глубокой признательности за то, что осталась жива. Но в то же время мое состояние напоминало агонию. Спина дергалась от пульсирующей боли. Я не могла пошевелиться, казалось, что вот-вот разойдутся швы. В течение нескольких дней нервы в ногах непрерывно жгло огнем. Раз в три часа мне кололи обезболивающее. Медбрат входил в палату, слегка оттягивал кожу на бедре и вводил иглу, каждый раз чередуя ноги. Я не могла ни спать, потому что все нестерпимо болело, ни есть, потому что от опиоидов меня тошнило. За две недели я похудела на 11 килограммов. Чувствовала себя одновременно счастливой и несчастной, сожалела о случившемся, корила себя за то, что причинила столько хлопот моим близким, и не знала, что делать дальше.

      Мое тело восстановилось за считанные месяцы, но затем реабилитация потребовалась моему разуму и душе. Меня охватило ощущение оторванности от реальности. Когда я смотрела на свои руки, они казались мне чужими. Взглянув на себя в зеркало, я ужаснулась. Что-то было не так. Но непонятно, что именно.

      К сожалению, никто другой тоже этого не знал. Со стороны я выглядела вполне здоровой. Поэтому держала свои страдания при себе. Когда у меня спрашивали, как дела, я отвечала: «Все отлично, спасибо». Но если честно, то следовало бы сказать: «Я чувствую себя чужой в собственном теле. То, что я вижу в зеркале, сводит меня с ума. И я до смерти боюсь, что никогда больше не приду в норму». Впоследствии мне поставили диагноз «расстройство деперсонализации-дереализации», при котором люди не могут установить связь с собой или с окружающей реальностью.

      В то время я жила в Лондоне и помню, как в метро разглядывала пассажиров, сидевших напротив, и пыталась угадать, кто из них, подобно мне, испытывает серьезные трудности, которые приходится скрывать. Мне отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь из них почувствовал мои страдания и сказал, что ему это знакомо, что он пережил схожие ощущения и сумел снова стать собой. Но это, конечно, была лишь пустая фантазия. Люди, находившиеся в метре от меня, не имели ни малейшего представления о том, что происходило внутри

Скачать книгу