Прародина русов - Игорь Рассоха

Скачать книгу

“осина”, “ива”, “ветла”, “тис”, “сосна”, “пихта”, “вереск”, “роза” (шиповник), “мох” (или болотные растения вообще). Кроме того, здесь рос “орешник” – очевидно, обычный лесной орех, а не грецкий орех (привет от краба с антилопой): «греч. κάρυον “орех” (в особенности “грецкий орех”), καρύα “ореховое дерево”; ср. греч. άρυα “орехи”, албанск. arrë “орех”, “ореховое дерево”, древнерусск. орěхъ “орех”, орěшие “ореховые деревья”, сербо-хорват. òrah; литов. ríešutas “орех”, ruošutỹs “ореховое дерево” riešutýnas “орешник”» [1, с. 635]. Также можно с долей допущения восстановить названия для “ели”, “вяза” и “ольхи” [1, с. 633–635]. Большинство этих растений распространено на востоке Украины и сейчас. Исключение составляют бук, пихта, граб и тис. Но в эпоху индоевропейского единства здесь был более мягкий и влажный климат, подобный нынешней Западной Украине, где эти деревья растут и поныне.

      По мнению П. Фридриха [232], в перечень основных праиндоевропейских названий деревьев входила также “липа” [133, с. 33]. В состав общеиндоевропейской флоры следует включить также “клён”: это общеславянское слово родственно литовскому klẽvas, македонскому κλινότροχον, древнеисландскому hlynr, кимрскому kelyn, древне-корнуольскому kelin [259, с. 247].

      «Будь индоевропейцы уроженцами Передней Азии, они непременно обожествили бы не только дуб, но и кедр, кипарис, самшит. Но даже чудеса реконструкции бессильны засвидетельствовать их знакомство с царственными видами переднеазиатской флоры, столь пышно воспетыми в памятниках шумеро-семитских литератур» [133, с. 33].

      Общеиндоевропейских названий травянистой растительности Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов не приводят. Но вот С. А. Старостин приводит такие термины, как “камыш”/“тростник”, “дикий лук”/“чеснок” и “кормовая трава” – последний термин был, очевидно, важен для скотоводов [268, с. 121, 124]. Кроме того, из словаря М. Фасмера можно сделать вывод об общеиндоевропейском происхождении таких слов, как пырей (польск. perz, лужицкий pyŕ, нововерхненем. мест. Pyritz, англосакс. fyrs, а также греч. πυρός “пшеница”, “зерно пшеницы”, др. – инд. pūras “пирог” [247, с. 419]), папоротник (праславянский *paportь, литовский papartis, древневерхненемецкий farn, ирландский raith (*prati-), греческий πτερίς [247, с. 202]), лилия (укр. лілея, польск. lilia, нем. Lilie, латин. līlium, греч. λέριον [259, с. 497]), тёрн (укр. терен, праслав. *tьrnъ, др. – индийск. tŗnam “трава, стебелек”, готск. Þaúrnus “терн, колючка” [248, с. 48–49]) и, вероятно, омела [247, с. 139].

      В общеиндоевропейской фауне были представлены “волк”, “медведь”, “леопард”, “лев”, “рысь”, “лиса”, “кабан”, “олень”, “лось”, “дикий бык” (“тур”), “заяц”, “мышь”, “рак”, “муха”, “змея”, “орел”, “журавль”, “ворон”, “тетерев”, “дятел”, “зяблик”, “гусь”, “лебедь”. В этот список должны быть добавлены “ястреб”, “дрозд”, “воробей”, “скворец”, “удод”, “утка”, “лосось”, “оса”, “шершень”, “червь”, “насекомое”, “муравей” [1, с. 537, 541, 536, 543, 534, 527]. Должны быть

Скачать книгу