LITMIR.BIZ

      Дэн был уже на летних каникулах. Он, разогретый как следует, до отъезда к бабушке гонял мяч с соседскими пацанами и постоянно с ними ругался, если проигрывал. Дэн не любил проигрывать, поэтому дело могло доходить и до драки.

      Оставалась пара дней – и свобода. Прощай, душная Москва, забитое по горло метро. Здравствуйте, бесплатные ворованные сигареты, яблоки с чужих огородов, хотя своих полный сад, купание в речке, катание на лодках, игра в карты, щёлканье семечек, пиво.

      Он возвращался с игры, вспотевший и недовольный проигрышем, на скулах ещё не посветлели синяки с прошлой драки. Открыв дверь в подъезд, Дэн услышал за спиной родной голос. Это была тётя Алла, Дэнова мама. Я хорошо её помню, они были очень похожи. Она подозвала его. Дэн нехотя подошёл к ней. Мама некоторое время молча смотрела на сына, потом еле слышно произнесла:

      – Твоего папы больше нет.

      Он посмотрел ей в глаза. Посмотрел так, как будто она решила его обмануть.

      – Как?

      Они поднялись на свой этаж.

      Тётя Алла молчала, отвернувшись к окну, её плечи дрожали, в пустых комнатах стало на миг холодно, хотя за окном было очень жарко.

      Дэн подошёл к ней, обнял её. И заплакал.

      Он плакал не останавливаясь, поглощая всю бесконечность той боли, которую только мог испытывать подросток… Там было всё: недосказанные слова, связанные бинтом холодные руки, чёрная лента, которую мягко трепал ветер, как бы неосознанно закрывая лицо отца на портрете, поминки, чёрный платок мамы. Московская твёрдая глина, запах ели.

      Всё рушилось, как карточный дом.

      Дэну казалось, что это страшный сон, но он не просыпался.

      Дядя Саша, его отец, часто приезжал за Дэном, когда заканчивались летние каникулы. Дэн гордился отцом. Его отец работал машинистом, водил пассажирские поезда в дальние рейсы, он смотрел на пролетавшие мимо моргающие семафоры и улыбался, «втопив» до предела ручку тяги на электровозе.

      Каждое лето он забирался на крышу частного дома, где жила его тёща, по совместительству Дэнова бабушка, и начинал эту крышу красить. Он вначале долго скоблил её металлической щёткой на тридцатиградусной жаре, потом весь день возил по ней огромной кистью, и крыша становилась ярко-красной. За год она снова ржавела, краска почему-то вся слазила.

      – Ну ёпт! – произносил Дэнов отец и ставил лестницу, которая уходила в небо.

      Закончив, он долго сидел на крыше с кривой антенной, закуривал и молча смотрел, как плавится закат и проезжающие мимо трамваи включают яркий свет в своих салонах.

      Дэн постоянно воровал у него сигареты.

      – Я тебе все уши оборву, – говорил дядя Саша, глядя на него строго.

      Когда мы закуривали в самодельном шалаше, Дэн, жадно затягиваясь, отвечал мне:

      – Не оборвёт! Это он прикалывается.

      Однажды его отец взял нас на озеро, на рыбалку.

Скачать книгу