LITMIR.BIZ

Скачать книгу

шестерых удалось спасти. Словом, не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты. Пришлось объяснить дядям, что «Памир» погубила жадность и некомпетентность при погрузке зерна.

      – Прочитал им лекцию, – продолжил капитан, – а потом нажал на патриотизм, напомнил о Крузенштерне и Беллинсгаузене, Головине и Лисянском – всех перечислил, добавив, что и они на утлых судёнышках прославили Россию. И нам бы надо воспитывать будущих капитанов не в тепличных условиях, а на океанском ветру, под парусами.

      Рассказ Чудова я передал со слов Стаса и Пети Груцы. Они довольно скупо поведали мне о прошлогоднем рейсе в Атлантику и об осенней пробежке в Балтике, но сказанного было достаточно для выводов и сравнений. Порадовала настойчивость флаг-капитана, добившегося того, что теперь и Мишка Гараев мог повторить их прошлогодний маршрут. Главное, как нас встречали в Зунде! Для морских народов баркентины по-прежнему оставались «дворянством морей», выходит, и мы, команда, в какой-то мере – «высшая знать океанов»!

      В Каттегате, при добром ветре, курсанты начали приходить в себя. Многие ещё укачивались, но без сильных приступов морской болезни, какие выворачивали наизнанку в родной Балтике. Крохотный Юрочка Морозов, изъявивший желание работать на фор-бом-брам-рее, вообще не знал, что такое морская болезнь, а второкурсник Селезнёв, он же старшина первой вахты, любил подшучивать именно над этим цыплёнком. Однажды, начитавшись Лухманова, он устроил Юрочке то ли допрос, то ли экзамен по «Солёному ветру».

      – Борщ могишь сварить? – грозно спрашивал он голосом капитана дубка или фелюки. – А на бабафигу лазил?

      – Лазил, отвяжись! – отвечал строптивый малыш, узнавший что такое «морской прикуп». – И борщ сварю – подумаешь!

      – А кашу? – не отставал старшина. – И бишкет зажарить могишь? Ага, могишь, тогда тебе место у Миши на камбузе.

      Книгу известного капитана-парусника читало большинство наших школяров, поэтому очень скоро на «Меридиане» установилась мода на итало-греческую терминологию, принятую на черноморских шхунах ещё при царе Горохе. Теперь курсачи называли корму «пупой», нос «провой», якорь превратился в «сидеро», цепь его – в «кадину». То же и с парусами. Фок стал «тринкетом», фор-марсель – «парункетом», но самым большим спросом пользовалась «бабафига» – фор-брамсель.

      К Юрочке больше не приставали. Думаю, из уважения. Ведь он, самый маленький, самый щуплый и безотказный, работал даже выше «бабафиги». К тому же он не был сачком, как некоторые верзилы. В мореходку пришёл со школьной скамьи, после семилетки. Мечтал и добился своего. Первый рисунок я сделал с него – вперёдсмотрящего, прижавшегося к фок-мачте с большим биноклем в руках. За этим занятием меня застал капитан и…

      – Гараев, зайди ко мне. Есть для тебя зама-анчивое предложение! – с чувством сказал кеп, но я подумал, что мне опять предложат какую-нибудь обузу.

      Я не ошибся, но капитанская просьба – тот же приказ, обязательный для

Скачать книгу