LITMIR.BIZ

Скачать книгу

только путем «рамсов» и «качалова», то есть переговорами, устными дискуссиями.

      Парадоксальным образом тюремные правила общежития иногда оказываются гуманнее и справедливее Уголовного кодекса.

      Внутренний, тюремно-лагерный преступный мир теснейшим образом связан с внешним преступным миром. Вокруг каждой тюрьмы, вокруг каждого следственного изолятора, вокруг каждой зоны организован «воровской ход» и «общий ход». С воли в тюрьмы и зоны загоняются передачи, продукты и медикаменты, иногда в значительных объемах, буквально тоннами. Это называется «грев». Многие тысячи профессиональных уголовников, пребывая на воле, тратят силы, время и значительные денежные средства на организацию «грева»: это поднимает их во внутренней иерархии. Если ты не знаешь, как «греть» тюрьмы и зоны, если ты этим не занимаешься – ты никогда не станешь авторитетом в преступном мире. «Грев» поступает как по легальным каналам, так и по нелегальным. Практически в любую русскую тюрьму широким потоком поступают наличные деньги, алкоголь и наркотики. И то, и другое, и третье строжайше запрещено, но только на словах: в реальности раздобыть гашиш или героин в тюрьме иногда проще, чем на воле. Бороться с этим невозможно. «Загнать» товарищу на зону дозу кайфа, литр водки, несколько сотен рублей – святое дело, на это тратятся значительные усилия, подкупаются рядовые надзиратели, а часто и верхние чины администрации, вплоть до хозяина (начальника тюрьмы).

      Как ни странно, такая ситуация всех устраивает. Зэка имеют «запретку», администрация имеет относительный порядок.

      Все заинтересованы в том, чтобы дело оставалось шито-крыто.

      Мне известны случаи, когда с воли в тюрьмы – совершенно бесплатно – загонялись целые рентген-кабинеты или тысячи комплектов вакцины от менингита. Это даже нельзя назвать коррупцией, поскольку коррупция предполагает все-таки некий момент материальной выгоды, обогащения, стяжательства – а в случае с арестантами и зэка речь идет не об обогащении, а об элементарном выживании, о спасении жизни; это разные вещи.

      Отсутствие общественного интереса, общественной дискуссии на руку участникам «общего» и «воровского хода»: никто не хочет, чтоб посторонние люди, журналисты и общественные деятели, совали свой нос в происходящее. Я лично знал старых зэков, которые считали, что не только судьи и прокуроры, но и адвокаты, и журналисты, и общественные деятели – все по сути «менты», все враги арестанта, все «работают на систему».

      Я хорошо помню случай, когда к нам в камеру СИЗО «Матросская Тишина» зашли члены какой-то комиссии по надзору и спросили, есть ли жалобы. И мы – сто сорок человек, сидящие в камере на тридцать два места, покрытые язвами, полумертвые от тесноты и духоты, – все мы промолчали.

      – Нет жалоб! – крикнул кто-то из задних рядов.

      И комиссия удалилась.

      Не знаю, чего больше в этом заговоре немоты: презрения, ненависти, отчаяния, неверия в перемены к лучшему.

      Но

Скачать книгу