LITMIR.BIZ

      Глава 3

      – Ты не будешь здесь жить! – прошипела Ирина Сергеевна, новоиспечённая жёнушка отца.

      – Это и мой дом тоже, – ошалев от наглости мачехи, я отступила вглубь комнаты, спотыкаясь о сумку.

      Обычная, спортивная сумка, которая была доверху набита моими вещами. А сверху, как жирная точка, фотография мамы в рамке.

      – Ира, она имеет полное право, – отец пытался оттеснить “злую ведьму” подальше к двери, но безуспешно. – Я понимаю, гормоны, но и ты пойми, Виола только поступила.

      – И что? Игорь, у нас скоро родится малыш. И где будет его комната? А Виолетка уже кобыла взрослая, в общаге поживёт, как все нормальные люди.

      – Мне не дадут общагу. У меня городская прописка, – пыталась я образумить разбушевавшуюся Ирину.

      – Значит, снимать будешь, – припечатала мачеха.

      Отец лишь сокрушённо покачал головой, впрочем, от него я и не ждала заступничества. Какой там! Мама умерла, когда мне исполнилось десять. С тех пор жизнь маленькой Виолетты превратилась в ад. Папа пил больше двух лет. Много и часто. Когда был трезв – пытался воспитывать, когда пьян – обвинял в гибели мамы. Почему именно меня? Наверное, потому, что именно меня она ехала забирать с тренировки, когда пьяный лихач выехал на красный свет, влетев в пешеходов. Потом он познакомился с Ириной… Мачеха сначала делала вид, что любит меня безумно, создавала видимость идеальной семьи. К слову, на папу это подействовало, пить он перестал, полностью посвятив себя работе. А потом Ирина забеременела, а её ребёнку понадобилась комната.

      – Чтобы снимать, надо начать работать, – резонно заметила я.

      – Ах, тебе деньги нужны? – прошипела мачеха и достала из кармана домашнего халата несколько смятых купюр. – Вот тебе деньги, проваливай! Нахлебница малолетняя, всю жизнь на шее у нас сидишь! Проваливай! Видеть тебя не хотим!

      Несколько сторублёвок упали к моим ногам. Я проследила их полёт, посмотрела на папу, который стыдливо опустил глаза, взяла сумку и вышла.

      Из комнаты, из квартиры и из их жизни.

      Выйдя из подъезда панельной пятиэтажки, я села на скамейку и разрыдалась. Одиночество, страх перед неизвестным, обида на отца. На Ирину я не обижалась, знала. что это за человек. Но папа…