LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в живописи. Он восхищается Домье, Добиньи, Зиемом и великим Руссо – людьми, которых я не переношу. И наоборот, он ненавидит Энгра, Рафаэля, Дега – всех, кем я восхищаюсь. Чтобы иметь покой, я отвечаю: господин начальник, вы правы. Ему очень нравятся мои картины, но когда я их пишу, он всегда находит, что и то не так, и это не так. Он романтик, а меня привлекает скорее первобытность. С точки зрения цвета – он любит все случайности густого наложения краски – как у Монтичелли, я же ненавижу месиво в фактуре и т. д.»[41].

      О напряженных отношениях художников, обусловленных разными взглядами на искусство, а также многими, чисто бытовыми, трудностями и проблемами, писал Гоген и в «Прежде и потом»:

      «Между двумя такими существами, как мы с ним, – один просто вулкан, другой тоже кипящий, только внутренне, – подготовлялось нечто вроде своеобразной борьбы.

      Прежде всего, я всюду и во всем находил беспорядок, который меня коробил. Коробка с красками еле вмещала все эти тюбики, выжатые, никогда не закрывавшиеся; но, несмотря на этот беспорядок, на все это месиво, все на полотне так и сверкало. То же самое в его речах. Доде, Гонкуры, Библия – жгли мозг этого голландца… Несмотря на все мои старания найти в этом хаотическом сознании какие-то логические основы его критических суждений, я никак не мог объяснить себе противоречий между его живописью и взглядами. Так, например, он бесконечно восхищался Мейссонье и глубоко ненавидел Энгра. Дега приводил его в отчаяние, а Сезанн был просто шарлатаном. Думая о Монтичелли, он плакал.

      В первый же месяц я увидел, что наши общие финансы принимают столь же беспорядочный вид.

      …Однажды Винсент пожелал сварить суп, но, право, не знаю, как он делал свои смеси. Вероятно, как краски на своих картинах. Во всяком случае, мы не смогли его съесть»[42].

      В письме Тео от 1 января 1889 года, написанном спустя неделю после трагического происшествия 24 декабря 1888 года, Винсент весьма тактично обходит его детали. Впрочем, не исключено, что о них так или иначе он сообщил брату при личной встрече, когда по телеграмме Гогена Теодор был вынужден срочно выехать в Арль. Винсента угнетает то, что он стал причиной серьезных переживаний горячо любимого брата, а также хлопот, беспокойства и и расходов, связанных с его поездкой в Арль: «Прислуга и мой друг Рулен присмотрели за домом и все привели в порядок.

      …Дорогой мой брат, я в полном отчаянии из-за твоей поездки и дорого бы дал, чтобы ее можно было избежать; ведь, в конце концов, ничего серьезного со мной не произошло и тебе не стоило так беспокоиться.

      …Картины Гогена, оставленные им в нашем доме, отправлю по первому же требованию.

      Мы должны возместить ему расходы по меблировке»[43].

      В письме к брату от 17 января 1889 года Винсент вновь обращается к этой истории, одновременно высказывая сомнения в адекватности поведения Гогена и давая моральную характеристику некоторых его поступков:

      «…прими во внимание, что эта история перевернула весь дом, что мое

Скачать книгу