LITMIR.BIZ

Скачать книгу

домой, ставил самовар, пил чай и уходил на работу.

      Работа у него была адская, каторжная.

      Об этом не умолчишь. Но и рассказать не так просто.

      Никакими словами не облегчить его участи. (Только, пожалуйста, не надо ни сострадания, ни уж тем более жалости!)

      На столе у нас всегда было вдоволь масла и сыра.

      Вообще в детстве я не выпускал из рук кусок хлеба с маслом, этот извечный символ достатка.

      Мы все – и я, и братья, и сестры – всюду, куда бы ни шли: во двор, на улицу, даже в уборную, – прихватывали хлеб с маслом.

      С голоду? Ничуть.

      Просто привычка. Мы зевали, мечтали и вечно что-нибудь жевали и грызли.

      Еще водилась за нами привычка по… вечером у крылечка.

      Простите за грубость! Впрочем, невелика и грубость.

      Это так понятно: темно, луна, страшно отойти от дома, ноги не слушаются.

      А наутро отец ругал нас, детей, за свинство.

      Я любил поспать. Причем не ночью, а утром, когда солнышко заглядывает в окно из-под крыши.

      Уже проснулись мухи и все норовят сесть мне на нос.

      – Ну сколько же можно?

      Это входит отец с ремнем в руке:

      – Не пора ли тебе в школу?

      Я разглядываю голубые обои, паутину под потолком, гляжу в окно на соседние дома и думаю:

      «В самом деле, все уже, наверно, встали. Хватит валяться».

      Слышно, как кто-то входит в столовую, женский голос говорит:

      «Мне, пожалуйста, на три копейки селедочки. У вас такая вкусная».

      Окончательно просыпаюсь. Сколько времени? Утро. Чай на столе. Передать его цвет и аромат просто не под силу. Сладкий чай с рогаликом согревает живот.

      По пятницам отец отмывался. Мама грела на печке кувшин воды и терпеливо поливала ему, пока он тер грудь, черные руки, мыл голову и ворчал, что в доме нет порядка, вот кончилась сода.

      «Восемь ртов – и все на мне! Помощи ни от кого не дождешься».

      Я глотал слезы и думал о своем несчастном художестве, о том, что со мной будет. Меня мутило от горячего пара, смешанного с запахом мыла и соды.

      Субботние свечи – дух перехватывало, когда я глядел на них, так же как в дедовом хлеву, когда резали корову.

      Священная кровь. Жар и смятенье.

      Субботний ужин – отец чисто вымыт, в белой рубахе, от него так и веет покоем. Хорошо!

      Приносят кушанья. Какая вкуснота!

      Фаршированная рыба, тушеное мясо, цимес, лапша, холодец из телячьих ножек, бульон, компот, белый хлеб. Поневоле разомлеешь.

      Отца клонит ко сну.

      Я всегда с завистью смотрел на приготовленное специально для него жаркое.

      Следил жадными глазами, как мама снимала с печи горшок, накладывала куски на тарелку и ставила горшок обратно.

      Может, и мне достанется кусочек или хоть косточка?

      А папа, усталый, грустный, ел словно через силу. Усы его уныло шевелились.

      Я смотрел ему в рот, как собака. И не я один.

      Рядом сестренки, чуть подальше – брат. И всем ужасно хотелось отведать жаркого из такого вот горшка. Еще бы!

      «Вот вырасту, – думал я, – сам стану отцом, главой семьи,

Скачать книгу