Скачать книгу

чего резко выступал А.Ф.Лосев. Он подчеркивал, что миф всегда был и оставался «чудом»: «Миф есть в словах данная ч у д е с н а я личностная история»69. Для нас очевидно, что само понятие «чуда» раскрыло свои глубинные смыслы при рассмотрении того этапа этногенеза, когда рушатся высокие идеалы, и этнос переходит из состояния роста и совершенствования – в период угасания и стагнации. Для большинства членов этноса творчество небывалой чудесной реальности превратилось в прозу унылого выживания; чудо, потеряв вдохновенную осязательность, превратилось в несбыточную мечту. Только гении и таланты в своем жизнетворчестве способны сохранять и осознание, и ощущение, и действенность того, что для остальных представлялось недостижимым и уже несовместимым с обыденностью «чудом».

      Давно известный мифологам феномен «параллельной мифологии»70, по существу, является одновременно доказательством прохождения единообразных фаз в трансформации мифов (связанных с фазами этногенеза), и подтверждением тесных межэтнических связей, определяющих единство человечества. Этносы, находящиеся в фазах надлома и инерции, стремятся передать новым поднимающимся этносам наработанные универсальные ценности. Но они, безусловно, будут перетолкованы и приспособлены к другому этнокультурному полю и могут лишь отдаленно напоминать свой источник (как правило, также в свое время полученный от предшествующих и исчезнувших этносов и их древнейших Учителей).

      Так, общеизвестна преемственность многих древнеегипетских мифов в древнегреческой культуре. Хотя многочисленные древнеегипетские боги не стали основой древнегреческого пантеона; при этом основные сюжеты, распределение функций богов и целый ряд магических практик были перенесены из мифов Древнего Египта в мифы и религию Древней Греции.

      Наконец, в фазе обскурации, а затем и в мемориальной фазе миф превращается в этническое «воспоминание», один из важнейших символов данного этноса, его отличительный культурный «знак».

      Таким образом, с развитием этноса, в фазах его угасания, пытаясь сохранить «основы основ» коллективной жизни, страстные гении и таланты, духовно- энергетичные наследники зачинателей этноса, в «едином полном слове» первых пассионариев выделяли, по необходимости, «слово-понятие» и «слово-образ», утрачивая безвозвратно эмоционально-волевую составляющую деятельности «человека жизни». Ту составляющую, которая была непосредственно связана с реальными поступками «сплошь ответственного» пассионария71.

      В поздних мифах часто действуют не герои- пассионарии, а боги и духи, которым «передается» недостижимый для обычного члена умирающего этноса энергетический заряд созидания, творческая мощь, отражаемые в подробно описываемых действиях богов. Еще и поэтому миф – это всегда «чудо», непостижимое энергетически слабому, инертному обывателю, но необходимое ему для жизненного

Скачать книгу


<p>69</p>

Лосев, Диалектика мифа, с.169.

<p>70</p>

См.: Бирлайн Дж. Ф. Параллельная мифология. М.: КРОН-ПРЕСС, 1997.

<p>71</p>

Здесь пассионарий рассматривается в терминах «человека поступка» у М. М. Бахтина, как «человек жизни»: в нем отсутствует «дурная неслиянность культуры и жизни», ему свойственно «поступающее мышление», «участное мышление». Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984—1985. М.: Наука, 1986. С.105.