LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      VHS (Video Home System) —

      аналоговый формат видеозаписи,

      разработан и представлен

      компанией JVC в 1976 году.

      – Мародёрство? – переспросил военный. – Я за такое расстреливал на месте.

      Нет, это был не «вертолёт», это был сон.

      Мы сидим втроем на берегу полуденного ленивого ставка, на полянке под деревьями в тени. Сидим за столом, который был когда-то, давным-давно, сколочен из досок, причем обработанных «не сильно качественно», и я вижу потрескавшиеся узоры древесины и поржавевшие шляпки гвоздей, утопленные фактически уже в белое (серое) дерево.

      Не очень далеко вижу водную гладь неподвижного жаркого серо-зеленого зеркала воды, квакают лягушки на берегу да щебечут у нас над головами какие-то пичуги.

      Я на лавочке с одной стороны, а напротив меня двое – справа худощавый немолодой (но и не старый) человек неопределенного возраста с коротко стриженой головой и в синей футболке. Слева – мужчина чуть постарше, поплотнее в своей конституции, с круглым лицом и в пятнистом камуфляже. Судя по возрасту как минимум подполковник, если не выше, – знаков различия на полевой форме, понятно, никаких – ни рода войск, ни звания, ничего.

      Он помолчал немного, потом добавил:

      – Иногда вдвоём-втроём мы проводили некий такой военно-полевой суд, но все равно расстреливали.

      И замолчал.

      Худощавый хмыкнул, но ничего не ответил, повернулся ко мне.

      Они оба словно ждали от меня чего-то, и я начал:

      – На работу в пожарную часть я попал, будучи уже достаточно взрослым, что-то лет в тридцать, – сказал я, – водителем на пожарную машину. То есть, я дежурил, ходил в караулы, но выполнял обязанности исключительно водителя. Привозил пожарный расчет к месту вызова, работал насосом из машины (воду давал по команде), но собственно пожары я не тушил.

      Худощавый слушал меня, чуть склонив набок свою стриженую и «несколько непропорциональную» кривую голову с торчавшими в разные стороны ушами.

      Даже не так – уши у него были не оттопыренными, не лопоухий он был (как тут еще выразиться-то?), левое ухо чуть выше правого и оба лишь слегка наклонены вперед, как у иных борцов вольного стиля.

      Это называется – уши сломаны. Только своей худой комплекцией он не сильно-то смахивал на борца-вольника; те пожилистее и покрепче будут.

      И озорная (да и такая же кривая, как сама голова) ухмылка на лице.

      Военный больше молчал, чем говорил.

      Впрочем, нет, – он вообще молчал, и за все время разговора я от него услышал только несколько фраз.

      Я хотел было продолжать, но худой перебил:

      – А что, правду говорят, что вы на пожары без воды приезжаете?

      – Нет, это не правда, – отвечаю я.

      – Неправда, Игорь, прикинь? – легонько своим худым плечом толкает военного худой.

      Так они знакомы!

      Военный никак не прореагировал на это его «прикинь», и даже не пошевелился; у него был такой вид, словно его вызвали на малосущественное и неинтересное совещание, где присутствовать обязательно, но… не обязательно.

      В лице у этого военного читалось и виделось некое противоречие.

      Правильные черты овального, почти круглого лица, умные (но скучающие сейчас) глаза и – усы.

      Даже усики.

      Если мысленно их подвернуть концами чуть кверху, то они могли бы быть похожи на те, которые носили прапорщики в царской армии. Нет, не белогвардейские прапорщики, у которых в глазах тоска поселилась на всю оставшуюся эмигрантскую жизнь, а те, которые «ещё до того как». Ну, еще те… при царе которые. У которых еще блеск стоял в глазах и жизнь кипела, а взгляд непроизвольно выискивал в толпе на набережной женскую фигурку. Эти прапорщики и есаулы (или как там их еще) и в атаку неслись на своих скакунах с таким же блеском в глазах.

      А у этого – ни усов кверху, ни блеска в глазах.

      …но, правда, и тоски никакой…

      Серьезное умное, но равнодушное к нашему разговору спокойное лицо.

      – Откуда ж эти байки про пустые пожарные машины? – не унимается худощавый.

      – Байки эти от тупости народа нашего, – отвечаю я. – Лишь бы языком потрепать. Ты ж ведь, судя по всему, также погоны носил и знаешь, что в карауле всегда, всё и все наготове. Как только свисток-гудок-сирена-тревога – и мы уже куда-то бежим. Так и в пожарной части, все машины укомплектованы и заправлены. В том числе и водой в бочках. И караул спит одетым – как в армии отдыхающая караульная смена, – сняты лишь сапоги, головные уборы и ослаблен поясной ремень.

      Синяя худая футболка никак не прореагировала на мое замечание про его погоны, которые он (наверняка) когда-то носил, и я продолжал:

      – Насос пожарного автомобиля выдает сорок литров в секунду. То есть, ты моргнул, и четыре ведра воды из бочки улетели. А емкость штатной пожарной машины – всего две тонны; пятьдесят секунд работы – и бочка пустая. Тлеющий мусорник можно поливать

Скачать книгу