Тоска - Александр Александрович Павловский

Скачать книгу

авды и принятия.

      Ты и твоя вечность это что-то эфемерное, в границах узкого коридора из желаний и реальности. Одно с другим не совпадает, так уж получается. А ты считаешь, мол это будет так, а вот это будет вот так, и было бы здорово всё увидеть вот таким образом. Затем секунда фантазии перестаёт быть эластичной и становится статичным атрибутом воспоминания. Никто не вспоминает, чтобы додумать. Каждый вспоминает для уточнения.

      Век живи – век учись, а у глупости будет лучшее поколение. Поэтому вечность всегда заканчивается очень быстро. Ей отведено столько же, сколько твоим легким сделать вдохов. На выдохе всё лучшее – твоё естество…

      Глава 1. Неделя начинается с завтра

      Утро в очередной раз началось с дождя. Улицы напоминают город после наводнения, но такого быстрого, что многие просто не успели достать и подкачать лодки, как их снова пришлось убирать обратно. Этот сопливый сентиментальный апрель, как ребенок, что вместо сладкой ваты получил подзатыльник и теперь всю свою обиду вымещает на тех, кто не рад в этом участвовать. И ты просто слушаешь, как очередной удар бьет не только по карнизу окна, но и по карнизу в висках.

      Моё утро в очередной раз начинается с головной боли. Ощущение, что вместо мозгов у меня древняя окаменелость, которую зубрила-археолог смог высмотреть среди фолиантов прошлого. Или надышавшись пыли со старых карт, он решил, что именно в этой точке, ткнув в мой мозг, находится открытие века. Но стоило бы спросить об этом у меня, и я бы ответил, что там разочарование года, нежели находка столетия. Только динамит уже заложен, фитиль подожжен и стоит мне открыть глаза, как начинается подрыв. И чем медленнее я встаю с кровати, тем ближе к находке становится этот археолог.

      В самое обычное будничное утро мне бы стоило приехать к четырнадцати тридцати в издательство. Желательно заранее, можно голодным, но обязательно с новой рукописью на руках или хотя бы черновиками, в которых черт ногу сломает, пока поймешь, как читать строчные буквы, если они все похожи на зубья пилы. Главное, что Лиза приловчилась это читать и даже отмечать хорошие отрывки красным карандашом. Лиза – мой агент по превращению мусора в бестселлер. Серым она отмечала бред, занудство, демагогию, лишние повторы или фразы, которые можно трактовать, как оскорбления меньшинств. И синей ручкой она ставила вопросительные или восклицательные знаки, а затем устраивала мне разнос по каждому из них. В её мире всегда существовало понятие: «Терпила», но не в обычной трактовке этого слова. Под этим она всегда понимала отрывок или предложение, которое не несет в себе никакой ценности для текста или задаёт безответный вопрос, после чего ты всю главу терпишь и ищешь обоснованность сказанному, но не находишь. И глазами она всегда спрашивала: «Нахрена?» А вслух повторяла: «Для чего?».

      Лиза казалась слишком молодой для работы в издательстве, но острый ум, которым она обладала и такой же язык давали фору любому редактору. Она не соревновалась в знании моды и носила то, что было удобно. Волосы собирала в гугульку и подкалывала невидимками, на носу держала очки с толстыми линзами, а на правой руке, вместо часов у нее были три большие родинки в ряд. Она ими гордилась, говорила, что это какой-то знак.

      Но, время восемь тридцать, и я хочу спать. И из всех подручных средств я хочу видеть только одеяло, что нежно облизывает мои пятки, пока я переворачиваюсь на новую еще не отлежанную сторону и холодную со всех сторон подушку. А вообще меня уже целый год никто не ждет в издательстве. Можно сказать, что у меня отпуск. Я взял его после нервного срыва, когда случился припадок в торговом центре.

      За всё это время Лиза ни разу не позвонила, хотя, обычно, могла обрывать мне телефон в любую секунду, когда ей вздумается узнать, что я пишу и пишу ли вообще что-нибудь. Единожды она отправила мне сообщение и поздравила с каким-то праздником, и я не задумываясь ответил: «взаимно». А сам даже не потрудился погуглить, что за праздник. Может там было что-то типо: «С днем собачьей верности» или «С голубиной пасхой», а я, что собак ненавижу, что к голубям не испытываю никакой симпатии, а тем более к их пернатым праздникам.

      И вот уже целый год я бесполезно отлёживаю бока. Ищу в себе смелости начать новый роман, но он не стремится начать со мной отношения. Муза – плохая советчица, когда из любовницы становится подругой и вместо слова привет, записывает короткое голосовое на отъебись. А ты ей посвящаешь оды, да, только в мыслях, но чем хуже текст, рассказанный про себя от того, что остается корявками на бумаге? Ага, вот и я не вижу разницы, когда и то и другое одинаково плохо. Что-то тянешь из себя, как корову подоить пытаешься, а у тебя то струя вбок, то мимо ведра, то корова не стоит на месте. Еще этот дождь постоянно гремит за окном консервными банками.

      – Доброе утро! – говорит Катя, вскользь проходя мимо комнаты.

      Я вместо ответа только киваю, а сам стараюсь найти силы, чтобы выбраться из капкана. Меня засасывает в простыню, будто в болото, подушка, как русалка – приветливо тянет на дно, а у самой кромки льда одеяла, я понимаю, что руки и ноги устали барахтаться и совсем окоченели. Мне остается принять уготованное и опуститься в пучину

Скачать книгу