Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории - Егор Гайдар

Скачать книгу

его последователи, описал признанный лидер марксизма в России конца XIX в. Г. Плеханов: “Собственно говоря, до Маркса общественная наука была гораздо более лишена твердой основы, чем астрономия до Коперника. Французы называли и называют все науки, имеющие дело с человеческим обществом, sciences morales et politiques (моральные и политические науки), в отличие от «sciences», «наук» в собственном смысле этого слова, которые признавались и признаются единственно точными науками. И надо сознаться, что до Маркса общественная наука не была и не могла быть точной”[78].

      В 1969 году Дж. Хикс в работе “Теория экономической истории” сетовал на то, сколь мало сделано для систематического приложения экономико-теоретических идей к анализу исторического процесса за 100 лет после публикации работ К. Маркса[79]. Д. Белл, автор первой и, пожалуй, лучшей книги, посвященной проблемам постиндустриального общества, утверждает, что все серьезные исследователи, рассматривавшие проблемы долгосрочного социально-экономического развития, были постмарксистами[80].

      Совокупность базовых тезисов марксизма, его претензия на обладание знанием законов истории вместе с преобразовательной нацеленностью историко-философской доктрины придают учению мессианский характер. Это хорошо видно из одного из самых известных документов революционного марксизма – “Манифеста Коммунистической партии”. Его авторы и не пытались это скрывать. В наиболее развитом виде доктрина сформировалась к концу 1860‑х годов, когда был опубликован первый том “Капитала” (1867 год).

      Й. Шумпетер был в числе тех исследователей, которые первыми обратили внимание на ныне общепризнанное: в марксизме неразрывно связаны элементы научной теории и светской религии. Если научный характер, опора на обширный фактический материал, теоретические построения придают марксизму убедительность, то элементы светской религии – объяснение мироустройства, прогнозы развития, руководство к практическим действиям, рассуждения на тему добра и зла – делают его особенно притягательным. Шумпетер также отмечал, что марксизм дает молодому человеку, который не обладает системными взглядами на взаимосвязи общественных процессов, целостное представление об устройстве мира, о законах его развития и собственном моральном долге[81]. К. Поппер, в юности увлекавшийся марксизмом, а затем посвятивший большую часть жизни полемике с Марксом, обращал внимание на завораживающее обаяние марксизма: идеи Маркса создают ощущение, будто ты познал законы истории и увидел картину будущего, дают неявный моральный посыл – помочь свершиться неизбежному[82].

      В конце XIX в. представления о закономерностях происходящего в наиболее развитых странах, о том, что новое так или иначе пробьет себе дорогу в жизнь, широко распространены в мире, в том числе и среди тех, кто марксизму не симпатизирует[83].

      Представление

Скачать книгу

<p>78</p>

Плеханов Г. В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю. М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1938. С. 92.

<p>79</p>

Hicks J. A Theory of Economic History. Oxford; New York: Oxford University Press, 1969. С. 3.

<p>80</p>

Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. New York: Basic Books, Inc., Publishers, 1973. P. 55, 56.

<p>81</p>

“В каком-то смысле марксизм и есть одна из религий… Верующему она дает систему конечных целей, которые составляют смысл жизни и являются абсолютными стандартами, по которым можно судить события и поступки; марксизм показывает путь к достижению этих целей, который составляет план спасения и указывает на зло, от которого необходимо спасти человечество или определенную избранную часть человечества” (см.: Schumpeter J. A. Capitalism, Socialism and Democracy. London: Unwin Paperbacks, 1987. P. 5).

<p>82</p>

О взглядах К. Поппера на причины привлекательности марксизма см. его работу: Popper K. Unended Quest: An Intellectual Autobiography. London: Routledge, 1992. P. 34.

<p>83</p>

К. Леонтьев писал: “Все эти нации, все эти государства, все эти общества (Европы. – Е. Г.) сделали за эти 30 лет огромные шаги на пути эгалитарного либерализма, демократизации, равноправности, на пути внутреннего смешения классов, властей, провинций, обычаев, законов и т. д. И в то же время они все много «преуспели» на пути большего сходства с другими государствами и другими обществами. Все общества Запада за эти 30 лет больше стали похожи друг на друга, чем были прежде… Все идет к одному – к какому-то среднеевропейскому типу общества и к господству какого-то среднего человека” (см.: Леонтьев К. Национальная политика как орудие всемирной революции: Письмо к О. Фуделю. М., 1889. C. 17, 22).