Золотой треугольник - Kalakazo

Скачать книгу

у васнецовского распятия,

      затем уже Мойкой

      следую анфиладой особнячных фасадов.

      Всматриваюсь в окна орбелиевской квартиры:

      в роковые для Эрмитажа 30-е

      в кабинете именитого директора

      по ночам горел свет,

      где своим каллиграфным почерком

      Иосиф Абгарович

      старательно очерчивал в характеристиках

      «буржуазную подкладку»

      в уже заарестованных соработниках…

      В проёме между эрмитажными атлантами,

      у каковых,

      как это всегда случалось в детстве,

      «пальчиком» прощупываю венозныя прожилки

      на гранитных ступнях

      и созерцаю купол Иссакия…

      А у Монферрановой колонны,

      как это часто бывает

      именно в это время —

      одинокая фигура Михал Иваныча,

      сумасшедшего трубача,

      и стелющееся по пустынной площади

      его мелизматическое,

      для себя только и Господа,

      музицирование.

      Этот гениальный чудак

      попал даже в западные книги рекордов,

      поскольку Сороковую симфонию Моцарта

      лихо выдувает,

      стоя на голове.

      Круглый сирота,

      выходец из детского дома,

      он научился говорить и общаться

      с окружающими на трубе,

      сам став её продолжением,

      и когда ему явственно не хватает слов,

      он приговаривает: «Счас!» —

      и невыговоренные чувства

      выдувает на своём инструменте.

      Живёт он в Репино,

      где, странствуя по свету,

      выдул основательный особняк,

      и до первой электрички,

      в какую он должен вскорости

      утомлённо погрузиться,

      брожу вокруг да около кругами,

      настраиваясь на его минорныя речитативы…

      Зеркало

      Люблю свой град пустым

      и точно вымершим,

      когда при вдруг нагрянувшем

      десятиградусном морозце

      шаги становятся гулкими

      и иногда с отчётливо

      тебя же и настигающим

      эхом,

      будто кто-то

      как тень

      явственно

      со мною же

      и вышагивает.

      Люблю уже в четвёртом часу ночи

      всмотреться в окна

      Павловой опочивальни

      в Инженерном

      и мысленно пройтись

      уже вслед за Его тенью

      по ночным коридорам и переходам,

      лестницам и закуткам;

      вступить вслед за Ним

      в парадные залы

      и, оглянувшись

      в венецианском

      от потолка до полу

      зазеркалье,

      самому раствориться,

      повстречавшись

      только с Его,

      карих глаз,

      базедовым взглядом.

      После царской погибели

      Александр здесь уже никогда не появлялся:

      все греческие антики и

      гобелены самой Марии-Антуанетты,

      кабинетные бюро и парадные ложа

      были насовсем

Скачать книгу