Уинстон Черчилль. Его эпоха, его преступления - Тарик Али

Скачать книгу

ранних годах», но больше всего юному Уинстону понравилось методичное осуществление колониальной миссии: «Возмездие должно было проходить в следующей форме: нам предстояло маршем пройти по всей их равнине, которая представляет собой замкнутый со всех сторон тупик, вплоть до самого края, уничтожая все посевы, разрушая резервуары питьевой воды, взрывая все укрепления, насколько на это хватит времени, и стреляя в каждого, кто будет мешать процессу». Кто упрекнет позднейшие поколения афганцев в том, что и во время второго, и во время третьего вторжения в свою страну они были уверены, что видят продолжение того самого первого – только на новый лад? Изменились лишь технологии и риторика: боевые вертолеты и дроны пришли на смену ружьям со штыками, «гуманитарные» оправдания и ложь – на смену черчиллевской откровенности.

      Киплинг отразил безжалостную кампанию против пуштунов в поэме «Молодое пополнение» (The Young British Soldier):

      И ежели в каком бою тебя смертельно ранит вдруг,

      Гдe, добивая бедолаг, афганки ползают вокруг,

      Тогда ты с духом соберись, приставь к виску винтовку, друг,

      И к Богу своему, солдат, –

      Марш, марш, марш, солдат,

      Марш, марш, марш, солдат,

      Марш, марш, марш, солдат,

      Солдат самой Королевы!

      Чуть раньше немецкий поэт Теодор Фонтане, живший в то время в Лондоне, в поэме «Афганская трагедия» (Das Trauerspiel von Afghanistan) взял другую тональность. Полная печали и меланхолии, она точнее отражала масштаб поражения 1842 г., как видно из этого отрывка:

      Снег белою пылью с небес упал,

      Пред Джелалабадом всадник встал.

      «Кто там?» – «Я кавалерист британский,

      Пришло посольство. С Афганистана».

      «Афганистан!» – он шептал без конца,

      Полгорода обступило гонца.

      Сэр Роберт Сэль, городской комендант,

      Помог руками с коня его снять.

      И вместе пошел в караулку с ним,

      Его усадили там, где был камин.

      Огонь согрел его, свет подкрепил.

      «Спасибо!» – вздохнул он, заговорил:

      «Нас было тринадцать тысяч сперва,

      Шел из Кабула наш караван.

      Солдат, начальников, баб, детей –

      Сдали, сгубили, предали всех…

      Армия разбита – а что победители? От них не осталось стихов. Лишь истории о героизме и мужестве и о преступлениях, совершенных чужаками, – рассказы, передаваемые из уст в уста, от одного поколения пуштунов к другому; а вторжения меж тем не прекращались. Но представьте себя на месте пуштунского бойца, который попал в руки солдат британо-индийской армии и которого заживо поджаривают на медленном огне в земляной печи. Черчилль описал и такой случай, причем сделал это без каких-либо эмоций или возражений цивилизаторского характера. Имперское господство неизбежно приводит к совершению преступлений против тех, кто ему сопротивляется.

Скачать книгу