LITMIR.BIZ

Скачать книгу

с точки зрения Идеала). Они мне ближе – и я их лучше вижу. Но они-то в чём виноваты? Естественно, я не могу не вызывать у них раздражения, а то и вовсе холод к себе.

      Так вот, я брёл вдоль бульварных решёток, вдоль впавших в оцепенение деревьев, донельзя усталый, на сплошном упрямстве.

      Погода стояла вовсе не воображаемая, а самая что ни на есть реальная, достоевская какая-то, скверная.

      Газета, в которую я завернул работы, промокла насквозь, взорвалась, обвисала клочьями.

      Вообразить оставалось только желанный ночлег.

      Там меня, как-никак, ждали.

      Туда я и нёс дорогие для меня работы, намереваясь оставить их там на временное хранение.

      Озябший, измотанный, я наконец добрался до места. Отдышавшись, немного придя в себя, развернул работы.

      Остатки газеты расползлись под руками и свалились на пол.

      Но вот что поразило меня: обе работы оказались совершенно целыми, они даже не вымокли.

      С изображением ровным счётом ничего не случилось.

      И такое бывало не единожды.

      В чём же был секрет стойкости ворошиловских темпер?

      Да в подлинной рукотворности их.

      Сколько раз я видел, как он, приговаривая, что настоящий инструмент художника – рука, втирал краску пальцами в бумагу или картон, даже не пользуясь кистями!

      Он буквально вдыхал в свои работы силу, передавал им руками свою энергию, своё тепло.

      И работы помнили это.

      Они были живыми.

      Ну ладно, картон!

      Но «Пастырь»-то написан на бумаге, далеко не самой плотной.

      Почему же он, так сказать, вышел сухим из воды?..

      Всё потому, господа искусствоведы.

      Каков поп, таков и приход.

      Каков художник, таковы и работы.

      В семьдесят восьмом году, женившись на Людмиле Бочкарёвой, я перенёс к ней, вместе с прочими уцелевшими работами, и «Пастыря».

      Люда сразу почувствовала заключённую в этом портрете тайну.

      Лист был по краям слегка измят, кое-где надорван. Изображение же, вся сердцевина работы, вся живопись нисколько не пострадала.

      Работу следовало, по всем правилам, а тем более, учитывая ее бурное прошлое, незамедлительно окантовать, застеклить.

      Однако простейших «средств к существованию», не то что лишних денег на окантовку, у нас не было.

      Тогда Люда стала действовать по-своему.

      Она средь бела дня сняла висевший на двери подъезда фотографический портрет какого-то очередного депутата, в примитивной плоской раме, под стеклом.

      Акция была столь решительной, что никто из прохожих и сообразить ничего не успел.

      Дома Люда выбросила депутата в помойку, а на его место устроила «Пастыря».

      Аккуратно распрямлённый ею, помещённый под предварительно вытертое стекло, ворошиловский «Пастырь» ожил, преобразился, задышал.

      Я вбил гвоздь в стену, прикрепил к изнанке рамы бечёвку и повесил портрет.

      Неподалёку от него мы поставили на полку «Пейзаж с домиками».

      Люда была довольна.

      Работы

Скачать книгу