ТОП просматриваемых книг сайта:
Бинтуронги. Владимир Котовский
Читать онлайн.Название Бинтуронги
Год выпуска 0
isbn 9785006008663
Автор произведения Владимир Котовский
Издательство Издательские решения
И то это был не год, а ход.
Прямой олень и обратный олень.
В этом ходе прямой олень короткий был, а обратный – длинный. А очень много лун тому назад прямой олень длинный был, а обратного оленя почти не было – слишком длинный был прямой олень. Поэтому мало кто выжил тогда (из собак) без оленя.
Без оленя собаки кончаются быстро.
Нормальный круглый год появился, только когда стали специально сажать что-то в землю и специальные пометки делать: «сколько из земли выросло, сколько съел Фёдор, сколько Валентина потоптала».
А до этого и не было никаких лет.
Вот я, скажем, живу на тропическом острове.
И знаю, что сначала в основном дует ветер из дома восходящего солнца, потом приплывают черепахи откладывать яйца, затем женятся красные попугаи, потом в основном ветер дует из дома заходящего солнца, пена у берега становится тёмной, снова женятся красные попугаи. Ну и там ещё по мелочам всякая ерунда для очень внимательных регулярно творится.
И что для меня год?
Куда он мне?
Вот я пойду в хижину к Старому Змею, а у него в руке палка, которой он на земле значки рисует.
Спросит он меня строго: «Имя?»
– Короткий Блогер.
– Сколько при тебе полных раз женились красные попугаи?
Ну, допустим, я скажу, что столько, сколько кокосов поместится мне в мешок из листьев кукиша.
Но Старый Змей ходил на высокий холм и постиг там все числа.
Он наверняка меня палкой ударит.
Шкафчик поставил
Шкафчик занёс и поставил.
Я шкафчик занёс и поставил, не шкафчик же меня занёс и поставил.
Не над головой занёс, не в том смысле, что как размахнулся шкафчиком да как поставил.
Нет, с лоджии занёс.
И мне показалось, что он какой-то насупившийся и окосевший. Полки его корпуса лишились перпендикулярности.
Вы заметили, что ещё ни разу в этом тексте не использовалась литера «Б»?
Этим искусством я овладел ещё во время чтения букваря.
Там Мила преспокойно может мыть раму, мама крошить морковь, Сева точить халву, тётя Фалисия запихивать в кладовку жёлтую продолговатую, пузатую, лишённую косточек тыкву с толстой пупырчатой корой, дедушка спрашивать, что здесь происходит, и всё это без единой «Б». И никто не замечает подвоха.
Потому что «Б» ещё не проходили.
Но когда я поставил шкафчик и посмотрел на него, я понял, что без «Б» тут не обойтись.
Он как будто не хотел больше быть корпусной мебелью и стал ближе к природе.
Скорее всего, дело даже не в продолжительном пребывании на лоджии, а в том, что раньше он был бесплатным икеевским шкафчиком, простым, как ядро водорода, родным, как левая нога, и все свойства у него были в положении «выкл».
А теперь (на фоне новых обоев и плинтусов, подтянутых и вымуштрованных торчать как подобает розеток и покрашенной трубы) он немного смущается.
Ладно.
Потом вырасту ещё