LITMIR.BIZ

      Понедельник, 2 сентября

      Утро я посвятил продолжению изучения обвинительного заключения. Важно было помнить, что только по первому пункту суд имел право вынести смертный приговор, а он будет во многом зависеть от доказательства преступного умысла, с которым Абель вступил в заговор и реально передавал информацию России. Абель заявил, что подобных прямых доказательств обвинение не имело, и это, вероятно, делало позиции правительственной стороны несколько шаткими. Вторым пунктом было обвинение в заговоре в целях сбора информации, где о ее передаче не упоминалось. И если только последнее прокурор сумел бы доказать в суде, мы смогли бы потребовать снятия первого обвинения и в случае успеха спасти полковнику жизнь.

      Позже в тот день я прочитал большую часть новой книги «Лабиринт», написанной Вальтером Шелленбергом, шефом гитлеровской контрразведки. Шелленберг, которого я видел лично во время дачи им показаний в ходе Нюрнбергского процесса, упомянул одну интересную историю. Он вспомнил о своем личном участии в допросе «несгибаемого» (хотя и подвергнутого пыткам) польского шпиона и о том, как с удивлением обнаружил: стоило этому человеку понять, что они оба занимаются «одной и той же профессией», он вдруг стал совершенно свободно делиться с Шелленбергом секретами своих шпионских приемов. И это несмотря на то, что человек прекрасно знал о своей неизбежной грядущей смертной казни.

      Именно с чем-то подобным сейчас столкнулся я сам. Тот факт, что во время войны я работал в сфере шпионажа, явно позволил Абелю признать во мне кого-то вроде отставного разведчика, способного оценить и понять профессиональные трудности, с которыми ему приходилось сталкиваться. Но в то же время, как мне показалось, он поверил в искренность моих намерений сделать для него все от меня зависящее.