LITMIR.BIZ

      В ту зиму маленькая танцовщица изобрела в высшей степени героическую игру: замереть под снегом и продержаться в этом состоянии как можно дольше.

      – Слепить снеговика – это слишком легко, – объявила она. – Нужно превратиться в снеговика – стоять, пока тебя сплошь не облепят хлопья, или сделаться надгробным изваянием – лечь на землю и ждать, пока целиком не покроешься снегом.

      Розелина взглянула на подругу с недоверчивым восхищением.

      – Значит, так: ты будешь снеговиком, а я – надгробной статуей, – постановила Плектруда.

      Подружка не осмелилась противоречить. И вот они обе очутились под снегом – одна лежа, другая стоя. Последней быстро надоела эта странная игра: у нее застыли ноги, и ей хотелось двигаться, а не превращаться в живой памятник; кроме того, ей стало скучно, ибо, для вящего сходства со скульптурами, говорить было запрещено.

      А лежачая статуя ликовала. Она держала глаза открытыми, точно мертвец, которому еще не успели опустить веки. Когда ее тело коснулось земли, она покинула его, отрешившись и от ощущения леденящего холода, и от физического страха смерти. Осталось только лицо, обращенное к всесильным небесам.

      Забыто было даже девчоночье кокетство – лежачая статуя отбросила все, что могло поколебать ее решимость и оказать сопротивление недоброй стихии.

      Ее широко открытые глаза созерцали самое захватывающее зрелище в мире – смерть, разбитую на мириады белых пылинок, которые сыпались сверху, как разрозненные частицы огромной тайны.

      Иногда ее взгляд обращался к телу, которое снег запорошил прежде лица, так как одежда не пропускала наружу тепло. Затем глаза вновь поднимались к облакам; щеки мало-помалу остывали, вскоре снежный покров лег на них тонкой вуалью, и статуя сдержала улыбку, чтобы не повредить элегантности белого флера.