Мезон Санкт-Петербург и Голландские миниатюры о Петре Первом - Цецен Алексеевич Балакаев

Скачать книгу

, нажил огромное состояние на торговле с Россией – хлебом, льном, лесом, железом, оружием и, особенно, исполняя некие деликатные поручения царя. Единственным, чего не хватало купцу, было дворянское звание, и потому он принимал Петра со свитою с невиданным размахом. Из мраморных фонтанов било красное и белое вино, пьяных гостей катали на садовых тачках по аллеям огромного парка, с реки палили из пушек, а по ночам жгли фейерверки. Любителям истории хорошо известно перечисление убытков и разрушений из слёзной жалобы Брандта парламенту.

      С тех пор в Фехте утекло много воды, имение Санкт-Петербург сгорело, земли проданы наследниками в третьи руки, но ещё в середине прошлого века здесь была лесопилка и дровяные склады «Русланд» – Россия. Чтобы найти последние следы пребывания царя в тех местах, я отправился туда летом 1989 года.

I.

      Эта пасторальная местность, несмотря на, казалось бы, близкое расположение к Амстердаму, очень уединённая и сохранила старый уклад и милые патриархальные привычки. Чужаков там не приветствуют, особенно иностранцев из бедных стран, к которым, без сомнения, в мнении жителей, относилась моя родина, тогда ещё именовавшаяся Советским Союзом. По предварительно разведанным сведениям жильё в наём не сдавалось, и остановиться можно было лишь у хозяина сельского магазинчика, обязательно представившись художником, ибо то была единственная причина интереса незнакомцев, понятная местным жителям.

      Итак, вооружившись необходимыми советами и наставлениями, я собрался в голландскую Россию, расположенную точно между Амстердамом и Утрехтом. Тёплым августовским утром я выехал из гостеприимного замка Лунерслоот, хозяйкой которого была баронесса ван Нагель, праправнучка гофмейстера королевы Анны Павловны и премьер-министра Нидерландов. Надменный чёрный баронский орёл, хранитель замковых ворот, своим золотым крючковатым клювом указывал мне направление – на единственную узенькую дорогу в большой мир. С неё мне предстояло вырулить к арочному автомобильному мосту через Амстердамско-Рейнский канал, чтобы затем снова свернуть в тихие малолюдные места частных владений. Было солнечно, сухо и безветренно, и спортивный велосипед «Батавус» вмиг донёс меня до России.

      Миновав старый подъёмный мост через канал, отделяющий деревушку от проезжей дороги, я оказался на небольшой мощёной площади. Справа стоял давно некрашеный, с когда-то белыми облезлыми стенами дом под высокой крутой шиферной крышей. По его фасаду были небольшая низкая дверь и одно огромное окно с надписью «Бар. Пиво. Шаурма. Фалафель». Следом врылся в землю по мшистые окна второй дом, сложенный из блеклого серо-коричневого камня с камнем же выложенным словом «Банк», узкий и мрачный, с узкими же и высокими окнами и круто вздыблённой ярко-оранжевой черепичной крышей.

      Двумя столь примечательными домами правая сторона площади заканчивалась. Прямо передо мною была сельская церковь с высеченной надписью над огромными дубовыми вратами: «Благодарение Е.К.В. Виллему II, воздвигнувшему Божий храм в 1820 году». Вправо и влево от церкви шла узкая кирпичная Дорпстраат – главная сельская улочка.

      Но моё внимание обратилось на левую сторону площади, ибо то была цель путешествия. Здесь был один дом, сельский магазин, какой у нас принято называть сельпо. Беленый фасад в тридцать метров от моста и до церкви занимали два больших окна и дверь посередине. Над входом краснела вывеска «Ян де Вильт и сыновья. С 1820 года», а выше неё было одно преогромное широкое чердачное окно с настежь распахнутыми тёмно-зелёными деревянными ставнями. Перед магазином располагались стоянка для велосипедов, большой жёлтый почтовый ящик и стойки с цветочными горшками и свежими газетами. Отдельно стояли два зелёных бака с крупными белыми буквами: «Для одежды», «Для обуви» и «Пожертвуйте старую одежду для нуждающихся. Бог не оставит вас».

      Привязав «Батавус», я вошёл в сельпо. За конторкой сидел хозяин, погружённый в газету. На звякнувший дверной колокольчик он приподнял очки.

      – Сегодня воскресенье, короткий день. Через десять минут закрываю, – сказал господин де Вильт и снова углубился в чтение.

      Просторное помещение было разделено на два прохода с полками по сторонам. Цены были в полтора-два раза, а на ряд товаров даже в три-пять раз выше привычных городских. Я выбрал датское печенье «Сильфида. Королевский балет» в круглой металлической коробке и длинный узкий, словно змея, стручок индонезийского красного перца.

      – Это печенье стоит дорого, целых пятнадцать гульденов, – сказал хозяин, озадаченно подняв очки на лоб. – В городе вы можете купить его за семь или даже за пять. Я держу его на полке как украшение. Все любуются красивой коробкой, но не покупают. А перец очень острый.

      – Данкевел, менеер де Вильт. Печенье не главное. Я ищу самый острый перец. И вкусный…

      – Это очень острый перец, вот увидите. Вас приятно увидит его адское жжение. И самый вкусный. Он с соседней фермы, – добавил хозяин. – У нас много необыкновенных продуктов, за которыми приезжают знатоки из Амстердама, Утрехта и даже Гааги.

      – Я не большой гурман, но некоторым местным дарам природы буду рад, менеер де Вильт.

      Де Вильт выскочил из-за прилавка и побежал к полкам.

      – Вот!

Скачать книгу