Скачать книгу

книги «Шекспировские сделки» (1988). Теория «ниспровержения / сдерживания» будет рассматриваться подробнее в третьей главе. Здесь же важно отметить, что ничего, кроме разновидности марксизма, А. Синфилд и Дж. Доллимор в «новом историзме» на этом этапе не увидели.

      Обвинения в излишней привязанности к марксизму звучали и позднее. В 1987 г. в ведущем журнале Ассоциации современных языков (Publications of the Modern language association) появилась статья Э. Пехтера «"Новый историзм" и его неудачи», в которой Пехтер увязывает марксизм и «новый историзм» очень тесно [104, с. 292]. Эти публикации вызвали внутри «нового историзма» тенденцию к саморефлексии. Авторы направления попытались сами определить расстояние, которое отделяло их от литературоведческого марксизма. И, как оказалось, далеко не все авторы согласились с теорией «ниспровержения / сдерживания», предложенной Гринблаттом. Например, у Л. Монроза она вызвала серьезную озабоченность.

      Л. Монроз полагал, что схема Гринблатта создает слишком нединамичное представление об обществе и культуре. В частности, он критиковал приписываемую власти способность продуцировать подрывные поползновения с целью их последующего сдерживания. По его мнению, эта теория не учитывает тот факт, что господствующая идеология существенно зависит от профессиональных, классовых и личных интересов поэтов, драматургов, прочих деятелей культуры, позиции зрителя, читателя, слушателя, а также от автономии самого произведения, его «специфических свойств, возможностей, ограничений» [13, с. 20].

      К концу 80-х годов отношение к «новому историзму» меняется. Направление рассматривается уже как вполне самостоятельное, хотя неясной остается его дисциплинарная принадлежность. Крайне важным в этом отношении стало выступление X. Уайта в сборнике «Новый историзм» в 1989 г., в котором он высказал довольно гибкое мнение относительно проблемы дисциплинарное. «Весь опыт исторических исследований постоянно свидетельствует о необходимости импортировать из других дисциплин концептуальные модели, аналитические методы и стратегии репрезентации» [24, с. 39]. Таким образом, Уайт снимает необходимость в жестком определении дисциплинарного поля «нового историзма», которое не вписывается ни в рамки формализма (формальный анализ литературного текста), ни в рамки исторической науки, для которой характерно слишком узкое понимание контекста.

      Описывая ситуацию конца 80-х годов, следует отметить еще одно направление в рецепции «нового историзма», а именно политический срез, что вполне объяснимо в связи с политическими колебаниями общей научной политики в период правления Рейгана. «Новый историзм» был отнесен большинством критиков к направлениям левой ориентации, но важно было оценить степень его «левизны», поскольку иначе возникает вполне закономерный вопрос, каким же образом произошла его дальнейшая институционализация. На эту проблему существовало несколько точек зрения, но определяющим в этом отношении стало мнение Дж. Графа, много лет занимавшегося институциональной историей американского

Скачать книгу