ТОП просматриваемых книг сайта:
Поцелуй мамонта.
Читать онлайн.
Обнаружив полное отсутствие хозяина и разумной мысли у бабы Авдоши… или наоборот… а, всё равно… Словом, Михейша ринулся в Кабинет.
Он водрузил колени в важное дедово кресло, обтянутое потёртой кожей крапчатой царевны, подросшей в лягушачестве и остепенившейся, оставшись вечной девой, не снеся ни икринки, ни испытав радостей постельной любви с Иванодурачком боярским сыном. До сих пор тот скулит где– то на болотах в поисках небрежно отправленной стрелы.
Михейша облокотился на столешницу, подпёртую башнеобразными ногами, заражёнными индийской слоновьей болезнью посередине, и с базедовым верхом, привезённым с Суматры. В столешнице пропилена круглая музейная дырка, накрытая толстым стеклом от иллюминатора. То ли с рухнувшего Цепеллина, то ли с недавно расколовшегося на две части Титаника. Под стеклом светятся фосфорные Дашины зубки. Привинчена назидательная бронзовая табличка «Итоги качания на люстре!»
Михейша сдвинул в сторону кипу мешающих дедовых бумаг. Вынул и постранично разбирает хрустящие нумера прессы.
Газета с неорусскими буквами, – страниц в тридцать шесть, – растеряла от долготы пересылки естественную маркость, типографский запах и пластичность газетной целлюлозы. Любую прессу, приползшую сюда черепашьими стежками, здесь называют не свежей, а последней.
В номере уже имеются дедушкины пометы в виде краснобумажных, вставленных на скрепы листков, и имеются отцовские. Эти – синие.
Михейше, читающему с измальства, тогда ещё, благодаря бабушкиному покровительству, доверили вставлять в газетки вместо привычных взрослых вставышей листы растительного происхождения: с бузины, берёзы, осины. Всё дозволено, кроме запрещённого. Возбранён тополь. Его листья клейкие и маркие.
3
Возвращаемся к горячим и долголетне совершаемым проказам.
Вонючие, но невзрывоопасные опыты проводятся также на лоджии, это под самой крышей. Это сдвоенная, не разделённая границами, лоджия Михейши и его старшей сестры. При такой планировке удобно подглядывать и подбрасывать в окна дохлых, задохнувшихся пылью гадюк! Кто кормил гадюк пылью – история умалчивает. Но мы–то с вами догадываемся, верно? Каждая гадюка, хоть зоологическая, хоть политическая, заслуживает страшной смерти в мучениях. Каждая гадюка точно знает, как больно становится тому, кого она удостаивает почести быть ею укушенным.
Ленку уговорить легко. Она сама падка на такого рода «фейерверные» развлечения. Но, Михейша здесь играет главную роль, он идейный руководитель, химик, технолог и исполнитель, а Ленка – всего–то–навсего – назначенная «осторожница» и санитарка.
Осторожница Ленка Михейшу не только не продаст, но ещё и прикроет… с самыми нужными интонациями. Ещё и алиби придумает: мы только что (кто бы поверил, но верят) с братиком из лесу вернулись, вот что – набрали клюквы; вот корзинка (вчерашнего дня), но вы сегодня туда (неведомо куда) не ходите, «там» (неизвестно где расположено это «там») туман и комарьё: смотрите, как