Все и девочка - Владимир Авдошин

Скачать книгу

оветском Союзе, лежала вся в руинах. И ждала их, студентов-выпускников, как квалифицированные кадры восстановительных и строительных работ. Насколько я знаю, там, в Крыму действительно самая хорошая практика по фундаментам (сейсмоустойчивость и оползни). И случилось студенткам строительного института между делом пройтись берегом моря по набережной, еще разрушенной. В молодости и под мирным небом, которое только что обрушилось на них, думаю, не менее пленительное, чем всегда это бывает, хорошо пройтись своей студенческой компанией, когда не нужно жаться бедной родственницей в одиночестве, а можно спокойно и широко идти группой. А параллельным курсом шли краснофлотцы. Известно, на корабле они матершинники и хохмачи, а в городе, в увольнительной, – пай-мальчики и даже сентиментальные молодые люди, которые любят сниматься для домашних на фоне моря, красноречиво объясняться в любви проходящим мимо девушкам и делать поделки из подручного материала на долгую память. Тогда это были гильзы от немецких патронов, немецкие пуговицы, иногда немецкие кресты, которых в этих местах страшных боев было множество.

      Как уж они там договорились прогуляться – по набережной парами или сходить в кино – я не знаю, но не удивлюсь, если, так сказать, любовь уместилась в одно матросское увольнение на берег. Мама с утра на практических занятиях и освободилась к обеду, а где-то с обеда и до девяти вечера, когда морякам на корабль возвращаться надо было, – любовь. Мама до того была оголоушена Крымом, а он, Крым, известный проказник – кто бы с чем ни приехал, в Крыму всем жизнь кажется шоколадной и по цвету и по вкусу, а тут еще пылкое признание в любви, – так что она даже успела назвать ему свой правильный московский адрес и проводить до КПП. Больше с ней такого никогда не случалось.

      Возможно поэтому, начиная рассказ о своей жизни, она приводила в пример этот наивный эпизод свободного изъявления чувств. Не знаю, его корабль ушел ранее или её поезд поехал в обратную сторону, не дали ему больше увольнительной или их группу вывезли в горы на практические занятия, но более в Крыму они уже не встречались. И продолжение этой истории произошло в Москве, месяца два спустя.

      Приехав домой, она, естественно, никому ничего не рассказала. Тогда это было не принято. Не сказала даже тогда, когда пришло письмо, и сестры допытывались у нее, от кого это. Да, я забыла сказать, то есть написать, что пафос его прогулок с нею был: «Ах, вы кончаете в этом году институт? А я в этом году демобилизуюсь. Давайте поженимся?». А мама: «Не знаю, допустим». – «Ой, я вас не тороплю, вы подумайте, ведь еще два месяца!»

      И вот письмо с теми же намерениями: «Уважаемая Тамара! Служба моя закончилась, выезжаю, встречайте. Будьте моей женой, как мы с Вами договорились. Я отписывал своим родителям, они дали свое согласие на нашу свадьбу. Передавайте поклон Вашим родителям. С черноморским приветом Николай».

      Мама хвать письмо – и поскорее к декану в институт. Декан был пожилым, опытным человеком, битым жизнью. Он умел и за своих постоять, умел и слово молвить. С ним они всю войну прожили и проучились. На первом курсе дал он справку, что мама освобождается от рытья противотанковых рвов, когда чирьи пошли. Тогда их вернули в город. Были разговоры, что война – это недоразумение, что у нас с немцами договор, а не нападение, что война долго не продлится, вот разберутся и война кончится.

      А на средних курсах к ней приходила тетка Аня, говоря: «Что ты все корпишь над учебниками? Вот моя Кира кончила курсы машинописи», а мама ей возражала: «Меня старший брат и декан обязывают учиться». Декан говорил: «Хочешь есть – иди в кочегарку, там 400 граммов хлеба дают. Но учись – человеком станешь. Уголек лопатой будешь кидать, а хлеб или сразу съешь, раз такой голод, а хочешь половину на вечер. А вечером на занятия приходи». Мама принуждала себя половину хлеба на вечер оставлять. Декан не будил маму, когда она засыпала на лекциях, понимал, что устает. И все на курсе считали его нареченным отцом по важным вопросам жизни. А такое, как замуж – куда как важно.

      – Да ты что?! – громогласно начал декан, – за две недели до защиты диплома уехать? С каким-то в глухомань? Закопать себя в деревне, когда на руках престарелые родители, две младшие сестры? Их тянуть еще и тянуть!

      Глава 2

      Мама в 1949-м году

      Мама приехала из Крыма молодым ответработником, из командировки. Бабушка как всегда на кухне, чистит картошку и бросает её в кастрюльку с кипящей водой.

      – Рита всегда прилежно училась, – говорит бабушка, – и подрабатывала на Москвошвее. И теперь хорошо преподает в Физинституте. Это у нее с детства было: все делать ровно и послушно.

      Видно было, что бабушка Дуня с удовольствием рассказывает о Рите, своей любимице. Потом она кладет на стол нож, встает, берет кастрюльку и ставит в печь.

      – А Валя, – она опять обращается к старшей дочери – не пойму, в кого она такая? То загорелась – в химический техникум хочу, то – нет, не хочу, на курсы английского языка пойду. Но, кажется, и к этому остыла. Каждый день новое, и каждый вечер на улице Горького с подружкой проклаждается. Не знаю, что с ней делать. От рук отбилась. Чуть что отец ей скажет или я – у нее тут же ответ готов: «Не суйте меня в свои швеи, сами всю жизнь в швеях

Скачать книгу