LITMIR.BIZ

      День обычный, вроде: ветреный и мглистый,

      Так же хороводит осень свои листья,

      И среда сменилась так же: на четверг,

      Просто в тесном мире умер человек.

      Умер неизвестным, умер, как и сотни,

      Не в двадцатом веке, не вчера – сегодня.

      Прилетела новость, словно первый снег:

      Так-то, мол, и так-то: умер человек.

      Кто-то ужаснётся, кто-то зарыдает,

      Кто-то ухмыльнётся, кто-то не узнает,

      Для кого-то прежней жизнь не будет ввек,

      И одна причина: умер человек.

      Был он злым ли, добрым – небеса рассудят,

      Но вчера стоял тут, а теперь – не будет.

      Не случилось чудо, не свершился грех —

      Как бывает часто, умер человек.

      Вроде, не родной он, вроде, не соседи,

      Вроде, не последний таковой на свете,

      Только воздух душит, время тянет бег,

      И кругом витает «умер человек!».

      Я в храме ставлю за тебя свечу

      На счастье к Чудотворцу Николаю.

      Перед святейшим за судьбу свою молчу,

      А за твою – прошу не уставая.

      За чудом христианская семья

      Стоит у канделяберного блюда.

      Во имя чуда в храм пришёл и я:

      Ты – главное моё земное чудо!

      В моём саду во всю цвела сирень,

      Курилась своим ситцевым багрянцем.

      Я так хотел, чтобы и ты в июньский день

      Приехала ко мне ей любоваться.

      Я представлял тебя в её дыму

      Под шелест ветра и жасминового платья,

      И заклинал луной ночную тьму,

      И рвал цветочки пятикрылые на счастье.

      Сирень сошла. Сквозь грёзы нежных снов

      Ты не приехала. Мне было грустно и обидно.

      Теперь в моём саду среди снегов

      Пылает только красная рябина.

      Но я тебя под ней уже не жду.

      Не важно, что там было между нами,

      Мне не заменят искорки во льду

      Дымящееся огненное пламя.

      Ведь летом снова зацветёт моя сирень,

      Курясь и пенясь своим ситцевым багрянцем,

      И я с другой в июньский жаркий день