Дети Времени всемогущего - Вера Камша Грани выбора

Скачать книгу

Мезий, позаботься о наших спасителях. Мне нужно доложить коменданту.

      Ничего ему не нужно, только постоять на странно пустой стене и отдышаться. Медант не вернётся, а гарнизон Южной умрёт, потому что в крепости не нашлось столичной цацы, за которую прокуратор «отвечает» перед друзьями-сенаторами. Гарнизон Южной умрёт, чтобы в империи было спокойно, а империя так и не узнает. То есть узнают родичи, у кого они есть, узнает начальство, а остальные будут жить, как жили. Разве что в харчевнях станут больше болтать про глупых степных варваров. Или, наоборот, про страшных, но всё равно побеждённых великим Октавианом и ещё более великим Агриппой, ведь правящий император всегда велик…

      Тит наклонился, поднял обломанное перо. От стрелы. Перья, несущие смерть, перья, которыми сподобившиеся грамоте пишут… Гусю всё равно, зачем его ощипали. Захотелось немедленно пройти в опустевшую комнатушку, разорвать ставшее глупым и напыщенным письмо и вместо него написать императору… Не доклад, не оду и не сатиру, а два слова. Два грубых слова из арсенала неотёсанного коменданта захолустной крепости.

      – Небец ушастый, чего сюда забрался?

      – Думаю…

      – Вот и я думаю. Конец Южной, а мы б день продержались, а может, и все два. Дурак прокуратор.

      – Не дурак. Политик.

      – Значит, сволочь. Ладно, пойдём, люди ждут. И вот что. Не надо при них о Южной, они не виноваты, что живы. И ты не виноват.

      – Приказ коменданта. – Ни слова о Южной. Здесь и сейчас ни слова, но не завтра и не в Сенате.

      Тит не думал, что сумеет улыбнуться, но сумел. Сумеет и больше. «Должен – значит можешь», а он должен. Приску, Сервию, Меданту, парням из Южной, трибуну Авлу, даже Нумме с его померанцами, даже болвану Аппию. И только императору и Сенату Тит Спентад-младший отныне не должен ничего. Ни-че-го.

      Рыжий вечер

      Все богатство моё – песня да гитара,

      Ласковые струны да вечер синий.

      А ещё есть заветная молитва:

      Чтоб грехи забылись да сбылись надежды.

      А надежд у меня всего четыре:

      Летом я живу в надежде на осень,

      А когда от зимы я устану,

      То вновь на весну надеюсь…

Юрий Борисов

      Кабы мне такие перья

      Да такие крылья,

      Улетела б прямо в дверь я,

      Бросилась в ковыль я…

Николай Заболоцкий

      Часть первая

      Стурнийская империя

      1256 год Счастливой Эры

      I

      Небо было иссиня-лиловым, а на западе рыжим-рыжим, как цветки календулы, и по нему, низко наклонив рогатые головы, мчались свинцовые быки с мощными загривками. Их кусали за ноги юркие гончие, над ними кружили совы, и все – и псы, и быки, и птицы – были облаками, летящими сквозь закат, а он догорал. Догорает всё – день, лето, молодость, человек, империя, звезда… Даже само Время когда-нибудь да сгорит.

      – Время тоже когда-нибудь сдохнет, – сказал фавн и с хрустом раскусил рыжее – тоже рыжее – яблоко. – Да и шут с ним! Не жалко.

      – Не

Скачать книгу