LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ее… Они были тогда вдвоем, в этом же самом гостиничном номере, лицом к лицу постигая открывшуюся им глубину мироздания, в которой глазами звезд тосковали обездоленные души ее погибших малышей…

      Завтра предстояло выступать в Мариинском театре перед рабочими и моряками «Авроры». С введением новой экономической политики Айседоре Дункан разрешили давать платные концерты, покрывающие расходы, связанные с содержанием школы.

      Она была убеждена, что искусство должно служить народу, который в нем нуждается, поэтому и вырвалась из Европы в нищую Россию, чтобы подарить миру нового гармоничного человека. Она хотела дать детям красоту, свободу и силу через пластику танца. «Из всех правительств мира только Советы заинтересованы в воспитании детей», – считала Айседора. Однако советское правительство уже через месяц после создания ею школы в Москве сняло с себя все обязательства. Но даже когда ее личные средства иссякли, она не сдавалась: «Физический голод – ничто. Я боюсь духовного голода, который царит теперь во всем мире».

      У неё в душе на всю жизнь остался светлый образ матери – бедной учительницы музыки, которая, имея много детей, не всегда имела возможность накормить их. И тогда она утоляла их голод произведениями Шуберта и Бетховена. Она играла, а дети танцевали. Именно эта музыка помогла им выжить и спасла от унижения голодом. Именно она вывела ее на мировую сцену.

      Исида подхватывала тонкое тело братишки с огромными печальными глазами на худеньком личике и, увлекая за собой, кружила его в танце, пока бледные щеки не заливал румянец, и блеск восторга не рассекал искорками тихую безысходность глаз. «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, – приплясывая напевала она, – все прошло, да все прошло, все прошло…»

      «Родная у тебя душа, наивная…, – он опустился перед ней на колени. Ты – моя утренняя звезда». И он окунулся в ее свет…, в свет богини античного танца. С нею он ощущал себя на счастливых берегах Древней Эллады, рождающей богов и героев.

      Могучий Ахиллес громил твердыни Трои.

      Блистательный Патрокл сраженный умирал.

      А Гектор меч о траву вытирал

      И сыпал на врага цветущие левкои.

      Над прахом горестно слетались с плачем сои,

      И лунный серп сеть туник прорывал.

      Усталый Ахиллес на землю припадал,

      Он нес убитого в родимые покои.

      Ах, Греция! Мечта души моей!

      Ты сказка нежная, но я к тебе нежней,

      Нежней, чем к Гектору, герою, Андромаха, —

      Взахлеб прочитал он ей свои стихи.

      Глаза Изадоры, повергавшие его в нежный трепет и волнение, сделались еще больше и прекраснее. Он притянул их к себе губами и целовал, целовал, пробуя на вкус их брызжущий синью влажный цвет.

      «Боже, какие же они у тебя коровьи, – у него это была высшая степень превосходства. – Большие, бездумные, обпечаленные, как же они переворачивают душу – такие родные, родниковые, раздольные… Девочка ты моя милая…»

      В эту ночь они так и не смогли уснуть.

      Под его горячий шепот она тихонько, со всей неистраченной материнской лаской гладила и просеивала в нежности ладоней солнечные слитки его волос, рассыпающихся в зрелом мгновении любви золотым осенним шелестом. «За-ла-та-я

Скачать книгу