Скачать книгу

сразу на работу. Здесь интенсивный обмен нужностями, до горечи, деревянности, забыванию себя втуне. Человек умеет функционировать так, что истирается в крошку, более того, увлечённо борется за лучшие из функций с подобными в том себе. После работы ужин, книга – и спать.

      (Не всё так гладко, конечно. 9 мая, например, взял бутылку водки, пел в одиночестве военные песни под гитару – это, наверное, единственно доступный для меня вид праздника).

      Перед сном можно думать о капризных барышнях или о чём-то непонятном. О том, например, что ненужность моя лесу и речке с избытком компенсируются их необходимостью для меня, а вот в чём та необходимость – ни описать, ни даже помыслить невозможно, сколько ни пытался. А может быть, и я им чем-то нужен, тоже непонятным, глубоко спрятанным, ни сколь не функциональным – и в этом часть разгадки…

      А что же дорогие, любимые люди? По-видимому, нужность им – обратная сторона их нужности (здесь, может быть, смысл требовательности взаимности в любви). К тому же их становится всё меньше, они растворяются в лесу и в речке – и там разговаривают со мной. Я очень хорошо их слышу и понимаю.

      – — —

      Две недели назад ездили в Тулу на могилу друга, да скоренько посетили Ясную Поляну – на предмет цветения садов.

      Жара. Тула, зажатая квадратиками улиц, похожа на креветку на гриле. Я не был здесь давно, наверное, с начала 90-х. «…маленькие, заплатанные, Знаете, домики…» сменились торговыми рядами. У центра Тулы плоское, безволосое лицо. А на окраине свирепствует сирень, появляются собаки, кошки и медленные люди, ничего не продающие и не покупающие.

      Кладбище огромно, едешь-едешь, а оно всё не кончается, скачет с пригорка на пригорок. Плотно друг к другу железные оградки – чтобы не выпустить никого обратно, и цветы, цветы, живые и искусственные – если от кого-то утаить, что под землёй здесь лежат мёртвые, он подумает, что попал на большое торжество. Небо мелкое, если долго вглядываться, оно отразит всё это многоцветье и блеск металла, а посредине – солнце. Сбоку свалка, конечно. Там мёртвые живые цветы и искусственные, искусственные тоже умирают – а они-то думали! – а ещё пластиковые бутылки, дохлая ворона и детские сандалии. Их никто не хоронит. Лет 10 назад он сказал мне: «Хочется заглянуть в будущее, интересно, что там и как.» Вот теперь его нет, а я живу, чтобы помнить о прошлом, а от будущего мне тошно.

      В Ясной Поляне нет полян, а есть много надписей иероглифами, а также китайцев или японцев, в общем, азиатов с нешироко распахнутыми глазами и явно выраженным стадным чувством. Ходят группами, негромко разговаривают, фотографируют графские дома, людские, конюшни и себя в них. Наши – только себя. Под цветущими яблонями, прямо на траве, стоя, сидя, полулёжа, в одиночку и коллективно. По мне, в кадр просятся покрывало-скатерть и закуска. От других иностранцев европейской внешности в молчащем состоянии я наших уже не отличаю – слились повадками. Ещё фотографируют

Скачать книгу