LITMIR.BIZ

Скачать книгу

часом стал урок истории о войне с Наполеоном. События пятидесятилетней давности вызывали у слушателей бурную реакцию: отступление наших войск мучило слушателей, они требовали объяснений, спорили о Кутузове и Барклае. Но как только дошло до прихода Наполеона в Москву, ожидания ключей и поклонов, – «всё загрохотало от сознания непокоримости». Наконец наступило торжество – отступление.

      «“Как он вышел из Москвы, тут Кутузов погнал его бить», – сказал я. «Окарячил его!” – поправил меня Федька, который весь красный сидел против меня и от волнения корчил свои тоненькие чёрные пальцы. Как только он сказал это, как вся комната застонала от гордого восторга».

      Восторг был так силён, что переход к воспоминаниям Крымской войны заставил чувства ребят вспыхнуть ещё сильнее. «Попался бы нам теперь Шевардинский редут или Малахов курган, мы бы его отбили» [6]. Этот пример и многие ему подобные привели писателя к выводу: для того, чтобы возбудить интерес к истории, необходимы два элемента – художественное чувство поэзии и патриотизм.

      Невольно вспоминается здесь сон Николеньки Болконского после того, как Пьер рассказал в его присутствии о делах в Петербурге. Этот сон, завершающий сюжетное развитие всего романа и в какой-то мере пророческий, не мог ещё дать воображению Николеньки ничего хоть сколько-нибудь определенного… Он увидел себя и Пьера в касках – «таких, которые были нарисованы в издании Плутарха». Не зная ещё, что это будет, он хотел бы, чтобы с ним было то, «что было с людьми Плутарха», и он сделает то же, что они, и «сделает ещё лучше». Плутарх здесь не случаен. Толстой любил его, и, что было для него тогда важным, Плутарх был одной из немногих книг, включённых Руссо в круг чтения Эмиля.

      Не меньшее значение для Толстого имела ночная прогулка с детьми по зимнему лесу [7], когда «конца не было этому белому, в котором только мы одни хрустели по снегу», и возникли из глубины души ребят вопросы самые сокровенные и для учителя.

      Настойчиво спрашивая, зачем рисование, зачем пение, зачем растёт и цветёт липа, Федька, по существу, задавал самый главный вопрос: зачем искусство? Объяснения Сёмки, видевшего во всём в первую очередь пользу, не могли удовлетворить Федьку, и учитель, и они поняли друг друга, они поняли, что «не всё есть польза, а есть красота» и что искусство есть красота.

      Именно этот разговор и вся открытая искусству, художественно одарённая натура Федьки становится для Толстого самым главным аргументом в его споре с противниками народного образования.

      В ряду детских героев Толстого и Федька, и Сёмка должны занять своё место как два замечательных художественных типа, выражающих два разных подхода к жизни и поэзии.

      И, наконец, самое яркое впечатление – совместное сочинение с учениками двух рассказов – «Ложкой кормит, стеблем глаз колет» и «Солдаткино житьё» [8] – вызвало к жизни статью «Кому у кого учиться писать: крестьянским детям у нас или нам у крестьянских

Скачать книгу