LITMIR.BIZ

      «О хорошем воспитании я часто писал тебе и раньше, поэтому здесь речь будет идти о дальнейшем определении его признаков, об умении легко и непринуждённо держать себя в обществе, о надлежащей осанке, о том, чтобы ты не позволял себе кривляться, чтобы у тебя не было никаких нелепых выходок, дурных привычек и той неуклюжести, от которой несвободны многие очень неглупые и достойные люди. Хотя, на первый взгляд, вопрос о том, как вести себя в обществе, и может показаться сущим пустяком, он имеет весьма важное значение, когда цель твоя – понравиться кому-нибудь в частной жизни. И в особенности женщинам, которых тебе рано или поздно захочется расположить к себе. А я знавал немало людей, которые неуклюжестью своей сразу же внушали людям такое отвращение, что все достоинства их были потом пред ними бессильны. Хорошие же манеры располагают людей в твою пользу, привлекают их к тебе и вселяют в них желание полюбить тебя. Неуклюжесть же проистекает обычно от двух причин: либо от того, что человеку вовсе не приходилось бывать в светском обществе, либо от того, что, бывая в нём, он не проявил должного внимания к окружающему. О том, чтобы ввести тебя в хорошее общество, я позабочусь сам, ты же позаботься о том, чтобы внимательно наблюдать за тем, как люди себя там держат, и выработать, глядя на них, свои манеры. Для этого совершенно необходимо внимание, как оно необходимо и для всего остального: человек невнимательный негоден для жизни на этом свете. Стоит такому олуху войти в комнату, как шпага его легко может оказаться у него между ног, и он либо падает, либо в лучшем случае спотыкается. Исправив свою неловкость, он проходит вперёд и умудряется занять как раз то место, где ему не следовало бы садиться; потом он роняет шляпу; поднимая её, выпускает из рук трость, а когда нагибается за ней, то шляпа падает снова; таким образом проходит добрых четверть часа, прежде чем он приведёт себя в порядок. <…> Когда руки его ничем не заняты, они ему явно мешают и он не знает, куда их определить. Меж тем они пребывают в движении, непрестанно перемещаясь то от груди к коленям, то от колен к груди. Одежду свою он не умеет носить, да и вообще не умеет делать ничего по-человечески. Преступного, надо сказать, в этом ничего нет, но в обществе всё это в высшей степени неприятно и смешно, и всякий, кто хочет нравиться, должен решительным образом этого избегать».